Несколько жизней Сексуальной Кошки

В палате она плюхнулась на кровать и отвернулась к стене. Жанна снова принялась предлагать свою колбасу, но Ольга даже не обернулась. Сколько можно, достала уже! Сейчас на ночь натрескается своей краковской, а утром на обходе опять будет жаловаться на поджелудочную. Ольге бы её проблемы! Она смотрела на крашеную больничную стену и рассуждала про себя – это конец. Сейчас она с трудом добирается до душа, потом не сможет дойти до туалета и будет ходить под себя. Что самое гадкое – она станет совершенно беспомощной и полностью зависимой от окружающих, в первую очередь – от мужа и дочери. Вот подарочек-то она им подкинула на старости лет. Да какая старость – чуть больше сорока! Почему так быстро всё кончилось?! Она вспомнила недавний сон. Получается, теперь нормальная жизнь у неё осталась только во сне. А наяву будет вот так – мучительные походы до душа и обратно. Только таблетки будут давать временное облегчение. Но со временем её состояние будет только ухудшаться. А дальше будет снижение интеллекта. В результате она превратится в полную развалину, которая не может себя обслуживать, и будет плохо понимать, где находится.

Сколько у неё осталось времени? Похоже, уже нисколько – её состояние нормальным нельзя назвать даже с натяжкой. Осталось только уйти достойно, пока на это есть силы. Сесть последний раз на мотоцикл и на полной скорости… Эффектно, но не стопроцентно – она видела случаи, когда мотоциклисты выживали после тяжелейших аварий. Правда, становились калеками. Нет, это не подходит. Да и на мотоцикл она уже вряд ли залезет. Прыгнуть с высоты? Ко всему прочему ещё получить компрессионный перелом позвоночника? Нет, нужен надёжный способ. И как профессиональный медик она, конечно же, такие способы знает. Конечно, это не так эффектно, как на мотоцикле, но зато гарантированно. Как Кардан: в обед привезли – вечером на вынос.

Она вспомнила, как когда-то в молодости рассуждала об отказе от реанимации – мол, не хочу доживать овощем. Но тогда она имела в виду совсем другое – авария, клиническая смерть, мозг больше четырёх минут без кислорода. После этого, как правило, уже идут необратимые изменения. Хитрость заключалась в том, что решение об отключении от аппаратуры жизнеобеспечения при этом принимали бы другие. Юридически эта процедура никак не прописана, только на уровне личных договорённостей. Но сейчас-то у неё ситуация другая. Она и объект, и человек, принимающий решение, и сама же это решение выполняет. Да, она знает, что и как делать – чтобы наверняка и при этом тело не изуродовать. Но как-то это неромантично, что ли. Буднично. Всё же на мотоцикле на полной скорости было бы…

13

На тумбочке запищал мобильник. Кто там ещё? Она не хотела сейчас ни с кем разговаривать. Да и не смогла бы – горло перехватило, по щекам текли слёзы. Телефон продолжал пищать. Первой не выдержала Жанна:

– Ольга, у тебя телефон звонит. Спишь, что ли?

Слышно было, как она встала с кровати, подошла к её тумбочке и взяла пищащий мобильник.

– Смотри-ка – твой звонит. Не наговорился днём. Ну чего – ответить, что ты спишь?

Ведь не угомонится же! Ольга села на кровати и молча протянула руку. Жанна подала ей телефон:

– Четыре часа всего прошло, а уже соскучился!

Ольга нажала кнопку:

– Да?

Голос после слёз был тихий и хриплый. Николай это заметил:

– Мать, ты как там? Всё в порядке?

– Подожди, я в коридор выйду, – Ольга бросила взгляд на смотревшую с любопытством Жанну. Тоже мне – Санта-Барбару себе тут нашла! В коридоре было пусто, даже медсестра с поста куда-то ушла. Ольга устроилась на стуле у окна.

– Коль, хреново мне. Таблетка перестала действовать, и стало ещё хуже. Я попыталась сходить в душ, и у меня плохо получилось. А на улицу покурить я вообще выйти уже не могу. Коля, это конец! Дальше будет только хуже. Зачем я тебе такая? Я не хочу так жить!

– Мать, ты сейчас в палате? – осторожно спросил Николай после небольшой паузы.

– Нет, в коридоре – какое это имеет значение?

– Ну тогда слушай, что я тебе скажу…

Ольга очень редко слышала, чтобы Николай ругался, и никак не предполагала, что у него такой богатый словарный запас. От неожиданности она потеряла дар речи и молча слушала. А Николай продолжал – за минуту он ни разу не повторился:

– … днём скакала как коза, а сейчас сопли распустила, засранка! Опять свою дурь гонишь? Думала – выздоровеешь от одной волшебной таблетки? А вот хрен тебе! Если бы у них была волшебная таблетка, возвращающая молодость – они бы сами съели, тебе бы не оставили. Сама же говорила – нужен постоянный приём! Ты там совсем, что ли, мозги отлежала? Я тебе там фенибут в сумку клал – выпей две таблетки и не истери!

Он перевёл дух и совсем другим тоном сказал:

– Дура, люблю я тебя, ты знаешь об этом?

– Да, ты уже говорил мне, – от неожиданности слёзы у Ольги высохли, и недавние переживания стали отдаляться и размываться, как ночной кошмар.