Нескорая помощь или Как победить маразм

Как вы помните, наша убогая (потому как рядом с церковью, так сказать, у Бога под боком) больничка занималась исключительно взрослым населением. Детские стационары существовали отдельно, и заполняемость их была сопоставима с нашей. Поэтому каково оказалось моё удивление, когда около девяти часов вечера, спустившись в приёмник после обхода реанимации, я обнаружил десятилетнего мальчика-цыганёнка, тихо сидящего на скамеечке. Печальный и неряшливый вид однозначно выдавал в нём бездомную личность. Но в наши дни ведь не бывает беспризорников! Или бывают?

Я подошёл к мальчишке и сел рядом.

— Ты откуда? — задал я не типичный для медработника вопрос.

— У меня живот болит, — тихо пролепетал парнишка, видимо, знающий, что первоочередной фразой любого медика должно быть «Что беспокоит?»

Живот болит? Я впал в ступор. Это вам не на флоте: делай с кем хочешь что хочешь. Здесь подобный номер не прокатит. Могут по ручонкам нашлёпать и дипломчик отобрать. С другой стороны, все прекрасно помнят про статью уголовного кодекса за неоказание медицинской помощи. В общем, беда. По идее, нужно звонить в «03», хоть со стороны это выглядит глупо. «Алё, скорая? Врач из стационара беспокоит. У нас здесь человеку плохо». Разумеется, я утрирую, но мальчик с животом меня сильно озадачил.

И вот, пока я сидел и тормозил по-чёрному, в холле появилась наша санитарка Марина. Увидев картину «доктор и непонятный больной», она подошла к нам и, сказав «пойдём», удалилась вместе с мальчишкой во вторую смотровую. Я провожал их вслед ещё с больше округлевшими глазами и гадал, откуда младший медицинский персонал столь хорошо ориентируется в обстановке. Ясность в мою затуманенную голову внесла всё та же санитарка, которая теперь уже несла из нашей столовой большую тарелку каши.

— Да эта девушка у нас уже не первый раз, — пояснила Марина. — Ей двадцать лет и фактически она бомж. Её просто нужно покормить.

— Так вот почему живот болит! — воскликнул я и, счастливый, что не надо звонить «скорикам», побежал нарезать несчастной сыру. Похоже, не всё лечится медикаментами..

Постскриптум. Разумеется, что девушке-ребёнку был предоставлен не только обед. Оформив её в качестве пациента, мы уложили голодающую на терапевтическое отделение. Какое-то время она пожила в нашей больнице, где люди всё-таки знают, что такое сострадание.

Вызов № 88 ГИНЕКОЛОГ ПО ВЫЗОВУ

Кто был ничем, тот станет всем.

Из лозунгов

Не часто, скажем прямо, здоровый человек в айн секунд может стать больным всего лишь лёгким росчерком пера. Далеко не часто. Всё же иногда для нанесения увечий требуется приложить ручку непосредственно к самому испытуемому. Однако обратная картина, когда за тот же временной промежуток люди становятся врачами, ещё более редкая аномалия. И я не беру в расчёт купленные дипломы. Нет. Я принимаю лишь факты из жизни, когда, ну кровь из носу, а требуется, чтобы кто-нибудь резко превратился в медика.

Поступила в приёмник девочка. Молодая девочка. Диагноз за давностью событий уже подзабылся, но вспоминается одно: сама пациентка оказалась более критична, нежели её заболевание. На фоне скудной неврологической симптоматики клиентка утверждала что она не кто иная, как беременная Дева Мария. Мол, классика жанра: ангелы, хлев и непорочное зачатие. И лишь одно отличие от оригинала — эта мадам требовала консультации гинеколога. Невролог, опытная врач в годах, не стала возражать. Она спокойно вышла из смотровой и, подойдя в регистратуру, попросила:

— Там больная в маразме гинеколога хочет. Ирочка, побудьте специалистом.

Дочь вождя, получив вводные инструкции, направилась к пациентке. Выслушав жалобы, она стала говорить клиентке об отсутствии какой-либо патологии у неё. В итоге медрегистратор настолько вошла в раж, что после краткого осмотра резко распахнула дверь в коридор и крикнула: «Историю болезни доктору».

Дальше только хохот.

Вызов № 89 ОПЕРНАЯ ДЕВА

Больной человек болен во всём.

Четвёртый закон медицины

Девочки поступали к нам часто. В основном, конечно, далеко не молодые девочки, но всё же. Как мужчина, я пытался ко всем относиться с должным уважением, хотя частенько люди сами себя не уважали.

Притащили намедни оперную певицу. Настоящую, прям из оперы. Вес, консерватория и сильный голос, всё как положено для подобного индивидуума. Поскольку эта, так сказать, примадонна привыкла всегда солировать, то госпитализироваться она согласилась исключительно на коммерческой основе. Бедняжка не ведала, что и в платной палате больные могут испортить настроение.