Нескорая помощь или Как победить маразм

Тогда я решил зайти с противоположной стороны. Интересуюсь вежливо:

— Позвольте узнать, а по какому адресу вы живёте?

— Бассейная, пятьдесят семь, — отвечает он мне. — А что?

Записываю разборчиво адрес в блокнот и поясняю:

— Да щас звонить буду.

— Куда звонить? — не понимает пациент.

— В транспортный отдел, — спокойно, словно сводку погоды, сообщаю я. — Катафалк для вас придётся вызывать.

Смотрю — мужик затих. Призадумался, нахмурился и как рыба. Ни слова. Очевидно, подъём якоря несколько замедлился, но полностью не остановился. Действовать нужно дальше.

— Хотя нет, — говорю я, почесав макушку. — Лучше вот что сделаем. Вы мне продиктуете, какими конкретно улицами до дома добираться думаете? Лучше уж я им ваш маршрут продиктую. До квартиры-то вы, скорее всего, не дойдёте, — завершаю я и для усиления эффекта достаю незаменимую в подобных случаях строительную рулетку.

Окончательный выстрел прозвучал с началом измерений:

— Мерки, в идеале, лучше снять сразу, пока тёпленький, — со знанием дела, заключил я. — А то с трупом-то, знаете, несколько некомфортно работать. Он же не шевелится.

С этими словами я ловко растянул сантиметр на левой руке обмеряемого. Мужчинка испуганно отшатнулся, попытавшись отмахнуться от меня, как в случае с назойливой мухой. Отступив на шаг, я изловчился и измерил его в плечах. Затем бедро, голень, длина ступни. Сняв мерки, не придумал ничего лучше, чем добить фразой из «Обыкновенного чуда»:

— От всей души поздравляю вас! Царствия вам небесного!

После такой наглости пациенту ничего не оставалось, как швырнуть якорь вниз, свернуть парус и срочно лечь к нам. Интенсивная терапия, медсестра — в общем, всё по стандартам. Капельницы расписаны, одобрены начмедом и продолжены врачами-кардиологами. Инфузомат строчит покапельно, стрептокиназа льётся, и медработники вокруг суетятся. Однако при всём этом великого чуда, какое регулярно встречается в вымышленных историях, не получилось. Спустя два дня дяденька всё же взял и скончался. Прямо не выходя из реанимации..

Вот как чувствовал. Нужно было при жизни всё же снять хоть какие-нибудь мерки. Нужно.

Подозреваю, что мы точно не боги.

Вызов № 19 В БОЛЬШОЙ СЕМЬЕ…

Передайте, что на его территории остался косяк.

Из речей старшины

В те трудные времена благотворительности автор этих строк, помимо приёмника, ещё подрабатывал и на станции «скорой помощи». Схема вырисовывалась простая: день потеешь в больнице, а ночь чертоломишь на «скорой». Или, наоборот, сначала на «скорой», затем в больнице. Сперва, с пылу, и по молодости, я схватил ставку там и там. Позже, в организации «03», пришлось плавно перейти в стан полставочников. Затем в четвертушников. Ещё через год уволиться к матери.

Возможно, придирчивые читатели полюбопытствуют: «А что ещё за времена благотворительности?» И я им напомню. Времена благотворительности — это трудоустройство в наше бесплатное Здравоохренение. Чистейшей воды альтруизм. А всё дело в денежном довольствии медицинского состава. Зарплата маленькая, а взятки — вещь противная и вымогать их — моральная низость. Поэтому и называется наша работа благотворительностью. Но и здесь глобальных жалоб не следует. Ведь ничего плохого в этом нет. Иногда требуется сеять добро просто так. И не обязательно в рабочие часы. Нет. Не всё в жизни меряется деньгами. Добро определённо нужная штука. Без него мы все вымрем, как мамонты. Единственное, необходимо смотреть, чтобы никто не забыл и про тебя, пока ты это самое добро делаешь.

Итак, дежурил я на «скорой». Стандартная схема с восьми до восьми. Машина, водитель, ступеньки и больные. Однажды ночью вручили очередной вызов. Маразматический пациент, пустая трата времени. Возвращаюсь сонный и опустевший. Моё бренное тело плывёт само по себе, тяжело подтягивая за собой обессилевшие нижние и верхние конечности. Голова болтается словно маятник. Все мысли исключительно о дежурной шконке, на которой особенно приятно растянуться после ночных посещений якобы немощного населения.