Нескорая помощь или Как победить маразм

Измятый халат и колпак на боку,
Замученный врач лежит на полу.
И пачка таблеток, карманный фонарь
Уже под кушеткой, в окошке — февраль.

Но доктор не умер, его же рука

Схватилась за плинтус, согнулась нога,
И вот он уже как младенец ползёт —
Спасенье своё в гальюне он найдёт.

Немного труднее уйти медсестре,

Она, вся в раненьях, сняла ЭКГ,
Измерила пульс и вкатала укол,
Ещё пара клизм и опять димедрол.

Уже никакая, стоит чуть дыша,

В конце долгих суток уйти не спеша
Навряд ли позволят тебе просто так,
И лишь в раздевалке найдёшь ты гамак…

Ещё одно тело по холлу ползком,

Мы в нём санитарку легко узнаём.
Хватает клиента, ведёт на рентген,
Поспать бы, неплохо, успеть между смен.

И еле чуть видит, и пульс двадцать два,

Быть может, удастся дожить до утра.
Больные ж, как черти, берут за подол
И тянут в приёмник, в УЗИ, в коридор.

И лишь регистратор маячит в окне,

Она словно лучик просвета во тьме,
Её поливают и ночью и днём
Людишки, которых не счесть нипочём.

Она лишь кивает и трубку берёт,

В компьютер заводит, хирургов зовёт,
Про справку расскажет, отроет окно,
Возьмёт документы, поправит очко.

Она всё истерпит, чего говорить,

И жалобу, маты, проблемы решит.
Ей спрятаться негде, она за стеклом,
Такая уж участь её день за днём.

И все суетятся, и криком орут,

Слюною плюются, и волосы рвут,
Начальство не платит и вовсе хамит…
Я вижу, как тело твоё всё болит…

Но как ни пытайся, её как ни бей,

Она на посту всё равно каждый день.
Надолго ли хватит тебя, альтруист?
Святой регистратор, тебе этот лист!

01.02.2010

Вызов № 37 ВЕРНЫЙ СПОСОБ

Все люди, занятые истинно важным делом, всегда просты, потому что не имеют времени придумывать лишнее.

Лев Толстой

Действительно, в нашем Царстве всё весьма плачевно. В смысле с людским контингентом. Крайне тяжело. Полный всесторонний неадекват. Орут, хамят, грубят. И, самое главное, на ровном месте. Как тут нормальным человеком остаться, даже при всём желании? Да почти никак. Невозможно. Это всё равно, как морковку на Северном полюсе вырастить. Или панацейную таблетку изобрести. Так же и с жалобами. Они внутри как черви. И вывести их весьма проблематично.

Однако прошу тебя не огорчаться, дорогой читатель. Автор придумал-таки оригинальный способ, как можно сократить или свести на нет все мыслимые и немыслимые претензии.

Когда мне в голову пришла мысль о способе сокращения претензий, я дежурил вместе с медбратом Денисом. Денис, человек тоже спокойный и определённо не вспыльчивый, в лучших традициях приёмного покоя. Однако в текущую смену достали и его. Не могу утверждать, что наша смена протекала под эгидой дня открытых дверей в сумасшедшем доме, нет. Просто на фоне валового поступления истерили как-то особенно много. С интонацией. В итоге без пятнадцати шесть вечера Диня прибежал в регистратуру запыхавшимся.

— Слушай, — выдохнул он испариной, как загнанный мерин. — Достали меня эти грёбаные больные, спасу нет.

— Ну кто там опять? — любопытствую я, с удивлением заметив нонсенс: Денис позволил себе употребить по отношению к пациентам нелестное определение, чего за всю его продолжительную карьеру не случалось ни разу.

— Хамят, хамят и ещё раз хамят, — резюмировал медбрат. — То не то, это не сё. ДО-СТА-ЛИ!

— Да ладно, Диня, — успокаиваю я, — расслабься. Вздохни поглубже. Распрями члены, закрой глаза. Здесь главное спокойствие. Нервные клетки не восстанавливаются. Ты разве не знаешь, что супротив хамства недавно изобретена прекрасная метода?