Нескромная история из скромной жизни Марины Зориной

Через секунду она ужаснулась: «Что она ему и себе позволяет?!». Но «рабочая», в буквальном смысле, обстановка, которая их окружала, делала возникшую ситуацию настолько нереальной, что ей казалось, что все это происходит не с ней и не на самом деле.

Потом она не могла вспомнить, как вдруг погас свет настольной лампы, как мгновенно куда-то исчезла их одежда, и они вдвоем оказались лежащими на диване, стоявшем у окна.

В мерцающем лунном свете обнаженное тело Николая льнуло к Марине. Его руки ласково касались ее тела, оставляя после себя жаркий след.

«О, Господи, что он со мной делает, с ума можно сойти!» – потрясенно думала Марина, закипая и выгибаясь от его прикосновений.

Его ответной реакции она еще не могла понять – он безмолвствовал, но ей хотелось вернуть ему такое же наслаждение, какое он дарил ей своей лаской.

Она чуть отстранилась и, склонившись над Николаем, стала покрывать его тело быстрыми поцелуями, спускаясь по его груди с затвердевшими от желания сосками к животу, и ощущая губами терпкость его кожи.

Он молчал, а она настолько жаждала его услышать, что когда у него откуда-то изнутри вырвался стон, для нее он был подобен взрыву, оглушившему ее и унесшему ее сознание. Губы ее страстно и нежно пробежали по его взметнувшейся бархатистой плоти, и Николай сквозь зубы втянул в себя воздух. Его тело напряглось и подалось навстречу ее ласкающим губам.

«О, Господи, наконец он меня почувствовал!» – возликовала Марина.

Ощущая губами, как бурно откликается на ее ласку его мужественность, она вдруг осознала, что ее накрывает волна всепоглощающей нежности к этому человеку.

– Иди ко мне, – простонал Николай, притягивая ее к себе и поднимая ее бедра над своей напряженной плотью.

Она приостановила его движение, и на секунду задержав свои бедра над его телом, стала медленно опускаться на него. Словно не выдержав этой пытки ожиданием, Николай одним движением рванул ее на себя и, оказавшись внутри, вдруг замер.

– Какая ты там мягкая! – потрясенно прошептал он. – Как ты меня облегаешь!

Марину словно огнем окатило… От его слов у нее закружилась голова, тело все напряглось. Щемяще-сладкой судорогой свело мышцы ее лона, обхватывая его плоть все сильнее. Что-то глубоко внутри вздрогнуло и разлилось жарким влажным потоком по всему телу. Почувствовав, как она затрепетала, Николай вскрикнул и начал сильными и ритмичными движениями погружаться в глубь ее тела.

Но закончилось все неожиданно быстро. Николай утомленно откинулся на спину, однако не отпустил Марину, которая, тяжело дыша, вытянулась поверх него. Нет, он не достиг, как пишут в любовных романах, «вершины неземного, райского наслаждения» – вмешалась проза жизни, а вернее, те многочисленные рюмочки коньяка, которые плескались в желудке Николая и мстили своему хозяину за то, что он в своей страсти опрометчиво рискнул их побеспокоить. Марина скорее бы удивилась, если бы после такого количества выпитого у Николая сложилось бы все как надо. Ее немного мучила совесть – ей-то с ним было потрясающе хорошо!

Касаясь горячими губами его груди, обнимая еще подрагивающее после их близости крепкое тело Николая, она чувствовала непривычное для себя блаженство.

«Если мне так хорошо, значит, это у меня скоро отнимут», – пришла испугавшая Марину отрезвляющая мысль ее горького предыдущего опыта.

Вдыхая запах Николая, прижимаясь к нему, она хотела раствориться, слиться с ним в единое тело, как это случилось с нимфой Салмакидой. Влюбившись в сына Гермеса и Афродиты и не встретив взаимности с его стороны, бедная нимфа взмолилась тогда к богам, и те слили ее в одно тело с ее возлюбленным.

Марина представила, как смотрелись бы они с Николаем, слитые в единое тело, и тихо рассмеялась. Она вспомнила свою любимую скульптуру «Спящий Гермафродит», которая была кем-то совершенно бездарно поставлена в Эрмитаже у стены, мешающей обойти скульптуру вокруг и увидеть, насколько прекрасна фигура этого спящего существа, сочетающего в себе два совершенных тела – юноши и девушки.

– Я был почти на грани, – прижимая к себе Марину, прошептал Николай. – Хочу все почувствовать до конца! Теперь все зависит от тебя.

Марину охватила легкая паника. Ей казалось, что более пылко его ласкать, чем это только что делала она, она уже не сможет. Но что же ей еще сделать, чтобы ему помочь?! Она не привыкла в постели думать о том, что нужно делать, ее тело с самой первой близости, неведомым образом и без вмешательства сознания знало, как двигаться. Ее просто захватывал водоворот страсти, и движения ее тела подчинялись первобытному инстинкту обладания. Ведь именно женщина в момент близости обладает мужчиной, его плотью, силой, энергией, влагой, а не наоборот… Мужчина обладает лишь неким пространством, да и то лишь временно, врываясь в него и заполняя его собой. При этом он сам становится пленником и этого самого, якобы «покоренного», пространства, и границ, очерчивающих его. И что удивительно – обычно ни мужчина, ни женщина не осознают этого плена…