Нескучная жизнь майора Чапаева

Я стоял и молчал, как баран. Прижав к себе этого детёныша, слегка покачивался и чувствовал, как мурашки забегали по всему моему телу от её горячего шёпота в ухо: «…мы тебя ждали, ждали». Открылась дверь на кухню, выпуская порцию съедобных запахов. На пороге с полотенцем на плече и немного растерянной улыбкой стояла Ксения. Вся какая-то домашняя и, главное, в моих тапочках. «Интересно. А ведь я сегодня весь день о них думал», — пронеслось в голове. Конечно, не о тапочках.

— Привет. Ты извини… я объясню всё. Кушать хочешь? Ужин готов, мой руки, — как-то уж очень по-домашнему сказала Ксюша и, отодрав от меня Женьку и пакет с пивом, вернулась на кухню.

Руки я мыл долго. Думал. Что это? Интервенция? Захват московской недвижимости со всеми вытекающими, используя запрещённые методы? Я, конечно, Женьку имею в виду. Девочки, не надо из меня верёвки… Сейчас узнаем всё. Боже, как есть хочется! Наверное, весь свой маникюр в ужин покрошила!

Женька уже сидела за столом и, болтая ногами, уплетала бутерброд с «любительской» колбаской на «бородинском» хлебе, которые я принёс.

— Андрюша, ты возле меня, — распорядился ребёнок, показывая на стул рядом с собой.

— Ну, уж не знаю, как получилось. Приятного аппетита, — сказала Ксюша, ставя передо мной глубокую тарелку с жидкостью ярко-красного цвета.

— А? — попытался поинтересоваться я.

— Борщ, — убеждённая в своей правоте ответила Ксения.

Первые две минуты ели молча. Первой пытки молчанием не выдержала Женька:

— Прикольно. А разве капуста в борще должна хрустеть? А, мам?

Мы с Ксенией сначала оба посмотрели на хрустящую капустой Женьку, а потом друг на друга. Ксения привстала, взяла с подоконника книгу с названием «Кулинария для начинающих» и, прижав её к груди, как икону, нервно ответила:

— Я всё, как тут написано, делала. Можете проверить. Это, наверное, сорт капусты такой.

— Да ну, что ты! Сырую капусту можно и так есть. Главное — чтобы мясо сырым не было, — подозрительно пошевелив кость в своей тарелке, попытался всех успокоить я.

— Прикольно. — вылавливая из своей тарелки только капусту и хрустя ей, как кролик, продолжала издеваться Женька.

— Ешьте второе, — торжественно сказала Ксения, меняя кастрюлю с борщом на кастрюлю с варёной картошкой.

Вот скажите мне. Можно испортить варёную картошку? Можно? Так вот! Она её и не испортила. Классная получилась картошечка. Тем более что к ней были и.

— Фрикадельки? — догадался я.

— Нет.

— Тефтельки? — понимая, что мои кулинарные познания истощаются, пытался угадать я.

— Это котлетки такие, — пояснила мне новоиспечённая хозяйка, — только не жареные, а на пару. У Женьки с желудком небольшие проблемы, поэтому и.

— Отлично! Диета ещё никому не мешала, — кивнул головой я, посолив и поперчив произведение кулинарного искусства.

— Тебе вкусно было, Андрюша? — забравшись после ужина ко мне на коленки, спросила сонная Женька.

— Очень, — честно ответил я, наблюдая, как её мамаша, стоя к нам спиной в коротеньком халатике, в огромных синих резиновых перчатках энергично гремит посудой в мойке. Ничего так (это не о посуде).

— Теперь всегда так будет, — зевнув, сказал ребёнок и положил свою кудрявую головку мне на плечо.

— О, да ты совсем варёная. Ксюша, я отнесу Жеку на кровать, — предупредил я мамашу.

— Ага… переодевать не нужно, она уже в пижамке. Справа положи. — ответила Ксения.

Нет, я не пропустил мимо ушей Женькино сонное «теперь всегда так будет». Впрочем, меня это не насторожило, не поставило в тупик и не рассмешило. Тут как раз мне всё было ясно и понятно. Ребёнку надоело странствовать по чужим углам, перемещаться не в своём пространстве. Ей хочется своего, постоянного и любимого. Дети — эгоисты. Моя мама, мой папа, мой дом, мои комната и кровать, мои игрушки. И когда из этой цепочки выпадает одно звено, детский мир рушится. И, если взрослые этого не понимают, ребёнок начинает пытаться восстановить этот нужный ему мир сам. А для начала он (ребёнок) его придумывает.

Поймал себя на мысли, что мне нравится смотреть, как гостья из Ярославля суетится возле мойки, хлопает дверкой холодильника, позвякивает посудой, аккуратно расставляя её в сушилке. Как «подпрыгивает» и красиво облегает её тело домашний халатик, когда она нагибается или становится на цыпочки, реалистично демонстрируя причину, из-за которой китайцы изобрели шёлк. Невольно попытался вспомнить, смотрел ли я, как моет посуду моя первая? Нет, не помню… Может быть, Ирине не хватало «крылышек ангела» под тонким халатиком? Моя квартирантка в очередной раз открыла холодильник и достала бутылочку пива. Потом, встав на цыпочки, безошибочно открыла именно ту дверцу шкафчика, за которой стоял пивной бокал. Поставив его передо мной, она открыла запотевшую бутылку и очень правильно налила в бокал пиво. «Пока без замечаний», — улыбнувшись, подумал я, внимательно наблюдая за Ксюшей.

— А ты? — спросил я, пододвигая чайную кружку.

— Я не хочу. У меня завтра первая тренировка, нужно быть в форме, — пояснила присутствие одного бокала Ксения.

— Ну и… слушаю, — честное слово, не хотел, но получилось как начало допроса.