Нескучная жизнь майора Чапаева

В кабинет не вошла, а влетела растрёпанная и неряшливо одетая молодая полная женщина лет тридцати. Обращало на себя внимание её слегка перекошенное, опухшее лицо. Из бурого цвета носа торчали два свёрнутых тампона. Узкие полоски глаз блестели и слезились на фоне двух огромных фиолетовых бланжей. «Удар пришёлся прямо в переносицу, — сразу понял я. — Нужно будет показать фитнес-тренеру, как бить без синяков». Видно, спокойно разговаривать у потерпевшей давно уже не получалось, поэтому она сразу перешла на крик:

— Где это видано, гражданин начальник, чтобы людей за простую ссору в тюрьму сажали? У нас что, Гондурас? Мы ж подруги! Подумаешь, покричали, руками помахали! Ну, извините! С кем не бывает? Отпускайте Ксюшку! Не уйду, пока не отпустите!

Ничего себе! Можно было и не приезжать. Действительно, подумаешь…

— Фомушкина, ты ж сама полицию вызвала! И заявление написала, и лично мне тут орала, что эта самая Галкина тебя убить хотела. Говорила, что из-за неё у вас с мужем теперь детей не будет! — изумлённо задавал вопросы потерпевшей следователь Каплин.

— То вчера было, а это сегодня! Я, может быть, в шоке была. — Потом достала из кармана листок бумаги и прочитала: — Эмоциональный неконтролируемый всплеск. Христом богом прошу, отпустите вы эту Галкину. Мы сами разберёмся. Пожалейте вы моих деток! — продолжала биться в истерике Фомушкина, то и дело хватаясь за больной нос.

— Здрасьте, приехали, а дети тут при чём? У тебя ж их пока нет! — изумился майор Сосновский.

— А? А так, к слову. Отпустите Ксюху! Где мне что подписать? Отдайте мне моё вчерашнее заявление. Ну, что мне — Путину жаловаться на вас, иродов бессердечных? — продолжала гундосить потерпевшая.

— Каплин, оформляй, как положено, — махнул рукой следаку Сосновский и упал в своё кресло.

Следователь Каплин растопырил руки и стал медленно выдавливать Фомушкину из кабинета в коридор со словами:

— Выходим и налево, гражданка! Выходим и налево.

— Вот оно всё само и разрешилось, — привставая со своего места, сказал я, обращаясь к майору. — Просто девчонки поссорились.

— Само да не само, — впервые улыбнулся Сосновский. — Самый мирный человек, говорите? Неплохой удар! С акцентом, я бы сказал. Да отпустил бы я вашу Галкину и без этой истерички. Сегодня бы и отпустил. По этой хабалке видно, что сама виновата.

— А я верю, Денис Михайлович. Так, может быть, прямо сейчас команду и дадите, чего женщине пересиживать? — попробовал форсировать события я. — А то у меня дел по горло ещё сегодня. Шеф лютует.

— Понимаю. Я не против, Андрей Васильевич, — ответил майор, направляясь на выход из кабинета.

Пройдя за майором к дежурной части отдела, я почувствовал какую-то тревогу и сочувствие в глазах попадающихся нам по пути сотрудников. Кто молча кивал, уступая дорогу, кто прятался за дверьми кабинетов, а одна сотрудница в лейтенантских погонах даже хлюпнула носиком.

— Сахаров, срочно Галкину из предварительной… — негромко приказал Сосновский.

— С вещами? — поинтересовался дежурный.

— С вещами. Быстро… сюда, — цыкнул майор.

Из дежурного отделения выбежал прапорщик и побежал по коридору, лавируя между сотрудниками.

— Как там Москва? — не глядя на меня, поинтересовался Сосновский, чтобы как-то скоротать время. — К нам ещё планируете?

— Москва живёт своей жизнью, — поделился информацией я. — А к вам ещё наведаюсь, я так чувствую. Жена у меня местная, да и по работе, наверное, ещё придётся. Но вижу, что у вас тут служба налажена, буду докладывать, как говорится…

— Андрей! — услышал я за спиной и увидел, как по коридору быстрым шагом ко мне идёт Ксения.

Если бы я не знал, что эта девушка почти сутки отсидела в ИВС (изолятор временного содержания) полицейского отделения, то можно было бы себе представить, что барышня всё это время провела на полке плацкартного вагона. В глазах усталость и злость, а в движениях и мыслях — больше никогда сюда не возвращаться. Ксения подошла ко мне, всхлипнула, обняла за шею и, ткнувшись носиком мне в грудь, прошептала:

— Спасибо, милый. Андрюшка, увези меня отсюда, пожалуйста.

— Вещи, документы. — начал перечислять я.

— Всё вернули. Даже мелочь. Пойдём, нам ещё Женьку забирать, — грустно улыбнувшись, попросила Ксюша.

До самого выхода нас провожал майор Сосновский. Перед турникетом я обернулся и протянул ему руку:

— Спасибо за понимание и содействие, Денис Михайлович. Вот моя визитка. Будешь в столице.

— К сожалению, у меня пока визитки нет. Пока исполняющий обязанности, сам понимаешь. Рад знакомству. Последний вопрос. Ты говорил, что жена у тебя педагог. Что преподаёте, Ксения Владимировна? — поинтересовался на прощание майор Сосновский.

— Тхэквондо, — скромно ответила моя «гражданская» жена.

— Я что-то в этом роде и предполагал. У меня чёрный пояс первый дан по карате-до, — улыбнулся Сосновский.

— А у Ксюши второй, — с удовольствием соврал я, и мы вышли на волю.

Посадив Ксению в машину, я уже было хотел отъезжать, когда услышал:

— Товарищ майор! Товарищ майор, разрешите… — кричал на бегу мой старый знакомый прапорщик из ОМОНа.

— Слушаю. Вопросы остались? — спокойно поинтересовался я.