Нескучная жизнь майора Чапаева

Старший лейтенант Дроздов Иван Иванович — оперуполномоченный. Двадцать пять лет (пока самый молодой по возрасту). В моей группе второй год. Бывший командир разведвзвода десантно-штурмового батальона морской пехоты дважды Краснознамённого Балтийского флота. Из армии уволен… по собственному желанию. На этой формулировке настаивает сам Ванька. За распутство! На этой формулировке настаивал генерал-майор, обладатель блудливой молодой жены. Старается постичь разницу между Армией и МВД. Есть заблуждения. Незаменим при выполнении силовых операций. Холост, живёт с родителями. Спортсмен. Мастер спорта по рукопашному бою. Отстаивает спортивную честь нашего Управления по любому виду спорта в любое время года.

Старший лейтенант Арамян Алик Карапетович — оперуполномоченный. Недавно исполнилось двадцать семь лет. В группе три года. Пришёл в нашу систему сразу после юрфака университета, несмотря на обещание тестя лишить всего. Но стал любимым зятем после того, как назвал своего новорожденного сына в честь папы жены — Гариком. И когда ребёнок повзрослеет, его будут с уважением называть Гарик Аликович. Обладатель самой крутой тачки в Управлении. Несмотря на это, стойко и мужественно переносит все тяготы и лишения полицейской службы. Безотказен, инициативен… пижон и бабник. На вопрос: «У тебя, что, папа олигарх?» — кивает головой и не обижается. На самом деле дядя Карапет держит мастерскую по ремонту обуви, а по воскресеньям играет в парке на дудуке.

По штатному расписанию должен быть ещё один оперативный сотрудник, и он был. Был, да сплыл. Капитана Тюрина Степана Петровича у меня наглым образом сманили. Умыкнули… соблазнили радужными перспективами… замылили глаза благами и преференциями… ослепили блеском больших звёзд на погонах. И забрали ж, гадюки в галстуках, самого умного, самого интеллектуального, академически образованного. Единственного, кто умел красиво завязывать галстуки и не пил растворимого кофе. Единственного, кто из всего нашего отдела с удовольствием каждый день носил форму. Но со «старшими братьями» не поспоришь. И вот уже почти полгода на Стёпин стол сваливается всё, что мешает на столах действующих сотрудников. Ждём-с! Чего? Пополнение обещали.

О себе. Совсем немного. Майор Чапаев Андрей Васильевич, старший оперуполномоченный, командир отдельной группы по раскрытию тяжких преступлений (не путать с «убоем»). Что касается фамилии, то ничего смешного не вижу. Родственник? Может, и родственник. Кстати, батю моего Василием Ивановичем зовут. Вот где дед за свою жизнь всякого наслушался! Свои называют, а знакомые пробуют меня называть Чапаем. Реагирую в зависимости от настроения. Но выжили все! В группе со дня основания. Расследуем по горячим следам, ловим, сажаем, ведём профилактическую работу. Разведён. Год назад бывшая жена вышла замуж за иностранца. Мужик с Украины дёрнул, как только в Киеве покрышки задымили. Пробил его. Так, ничего интересного по моей части. Мелкий комерс. Странно, но после второго замужества мать моего пятнадцатилетнего сына фамилию не поменяла. Я её понимаю. Кому охота быть Ириной Костогрыз? Пусть, не жалко. Есть сын Федька. Зачат на втором курсе Высшей школы тогда ещё милиции. Это ж когда было? Ну да! Шестнадцать лет назад. Как-то так, собственно.

— Васильич, слыхал? К нам «гестаповцы» козырные приехали? Не знаешь по чью душу? — спросил Дроздов, ставя на мой стол чашку горячего кофе.

— Спасибо, Дрозд. Не знаю, но лопаты возле кабинета шефа видел. Совковые. Копать будут точно, — значительным тоном ответил я.

— Тут Корнев звонил из больнички. Туда терпилу привезли с ножевым… ждёт, когда операция закончится. Собачники в шесть утра дежурному позвонили. Они его возле дорожки в парке нашли. Думали трупак, а он лежит… пузыри пускает. Голова у мужика разбита, а в левой бочине ножик торчит. Но живой, бродяга, — рассказал утренние новости Черных.

— Понял, следаку позвоню. Алик-джан, ты с Джоником определился? Предъяву будешь писать или отпускаем? Сегодня срок. — Чувствую, что озадачил своим вопросом надежду армянской диаспоры.

— У меня время до обеда есть, Васильич, — как-то уж слишком громко грохоча ложкой в чашке, виновато ответил Арамян.

— Новый анекдот для настроения! — решил разрядить обстановку Дроздов. — Собрались как-то русский, американец и армянин.

— А почему сразу чуть что — армянин? — едва не вылив на себя чашку с горячим кофе, возмутился Арамян.

— А ничего, что там и русский присутствует? — совсем не смешно посмотрел в сторону сына армянского народа Дрозд, напрочь забыв, о чём анекдот.

Но тут мягко открылась дверь, и в нашу комнату, ослепив присутствующих блеском холёной лысины, заглянула голова начальника уголовного розыска, майора Крепченко.

— Здорово, мужики. Васильич, идёшь? — поинтересовался у меня Василий Иванович. — Там эти… уехали уже. Барин чё-то затих у себя. Пошли, пока в себя не пришёл.