Нескучная жизнь подполковника Чапаева

Приснилась какая-то ерунда. Будто стоит на балконе в ночной рубашке босяком моя Женька с сырником в руке и смотрит вниз. А под балконом сидит наш кот Боцман с гитарой в лапах и орёт басом:

– Мурка! Ты мой Мурё-ё-ёночек!

Вроде и не март ещё.

* * *

Сбор был назначен на восемь ноль-ноль. Без пятнадцати восемь в кабинет последним зашёл Дроздов и молча занял своё место. Ночью мне пришёл текст, собственноручно написанный Стариковым. Михаил Иванович не подвёл. Личный состав «Отдела оперативного розыска» смотрел на своего начальника в нетерпеливом ожидании «вишенки» на торте. Ох, как мне нужна была эта пауза! Я просто упивался собственным искренним желанием поставить наконец жирную точку в этом противоречивом резонансном деле.

Через пять минут я читал своим «чапаевцам», надеюсь, чистосердечное признание лейтенанта полиции Виктора Ивановича Старикова. Орфография сохранена.

Чистосердечное признание.

Явка с повинной.

«Я, Стариков Виктор Иванович, чистосердечно сознаюсь в следующем. Во время дежурства ППС, где я был старшим в составе усиленного экипажа по обеспечению общественного порядка на мероприятии в Ледовом дворце, нами были задержаны молодые люди (парень и девушка). Они привлекли наше внимание тем, что сидели на автобусной остановке, а девушка поила парня из пластиковой бутылки. Младший сержант Тищук сказал, что это наркоши колёса глотают. Было принято решение произвести досмотр и установить их личности. При досмотре у парня нашли студенческий билет на фамилию Еремеев (имя и отчество не помню), а также целлофановый пакетик с сухой травой, внешне похожей на стебли конопли. Вес пакетика, со слов Тищука, был больше пяти граммов. Девушка сказала, что её фамилия тоже Еремеева и что они брат и сестра. Ещё сказала, что у брата врождённый порок сердца и она поила его из бутылки после приёма лекарства. Потом она начала кричать на брата, типа, ты опять за своё, что всё старшему расскажет. А парень кричал, что каннабис – это его лекарство.

Мы посадили парня в отсек для перевозки, а девушку на заднее сидение, так как они постоянно ссорились и сестра пыталась парня побить. Я доложил дежурному, что задержали наркоманов, возможно наркодиллеров. Тищук сидел сзади и о чём-то договаривался с девушкой. Потом Тищук вышел из машины и попросил выйти меня. Он сказал, что девка очень красивая и что согласна дать нам всем, если мы отпустим её брата. Я сказал, что уже доложил дежурному о задержании наркоманов. А он сказал, чтобы я не был мудаком, а он мне «таких наркоманов» на следующей остановке десяток найдёт. На конфликт идти не хотелось. К тому же девушка сама согласилась, и это изнасилованием считать было нельзя. Я согласился, но отказался в этом участвовать.

Мы отъехали пару кварталов, и Тищук выпустил парня. Тот начал что-то кричать и пробовать открыть дверь машины, где сидела девушка. Тогда Тищук с разворота ударил парня ногой в грудь. Парень упал и, пока мы ехали, не поднимался. За поворотом я вышел. Девушка что-то кричала, но что уже кричать, если сама согласилась. Через час они меня забрали. Девушки в машине уже не было. Парни смеялись и сказали, что я много потерял и что девка побежала к брату.

По пути к Ледовому дворцу мы среагировали на драку у машины такси. Погнались за напавшими на таксиста. Это были сильно пьяные молодые мужчина и женщина. Тищук подбросил им пакетик с марихуаной, и мы сдали их в дежурный отдел.

На следующий день у меня был выходной. Я занимаюсь спортом в фитнес-центре недалеко от дома. В воскресенье, ближе к обеду, я пошёл на тренировку. Возвращаясь после неё (я уже писал вам), услышал крики о помощи. На стройке на меня напали. Это был один человек. Так может бить только очень хорошо подготовленный боец. Я пытался сопротивляться… Он сделал удушающий… я несколько раз на секунды терял сознание, но он не убивал меня. Это потом я понял… Он спросил фамилию напарника, я сказал: «Тищук». Он сказал, что его нет дома, и спросил, где он. Я знал, что Тищук и Иванченко собирались на рыбалку на озеро у посёлка Чёрные Воды и сказал ему об этом. Я был с ними как-то, но они не рыбу ловят, а водку пьют. Потом я почувствовал удар по затылку и потерял сознание.

Теперь я понимаю, что Тищук и Иванченко меня обманули. Они изнасиловали Еремееву, и за это нам мстят. Свою вину признаю полностью и прошу о снисхождении. Дата. Подпись».

Чуть ниже была приписка от доктора: «Первоисточник под замком, фото текста из телефона удалил».

Несколько секунд в кабинете была тишина. Личный состав отдела переваривал услышанное. Было одновременно и гадко, и муторно от этого «чистосердечного признания». Признания большого физически сильного молодого человека со скудным, ничтожно крохотным мозгом.

– Мне его не жалко, – в гробовой тишине тихо сказала Светлана. – Таким размножаться нельзя.

– И мне, – глухо прошептал Дроздов, громким щелчком загоняя обойму в свой «Макаров».

– Понимаете, да? Только он мог сказать: «Нет!» И всё сразу бы изменилось, – сказал я.

– И все остались бы живы, – понял меня Шароев.

Курсант Еремеев