Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

– Да, Дмитрий Борисович. Поняла, Дмитрий Борисович. Есть… – И, посмотрев на нас диким взглядом, зло процедила: – Что смотрим, мужчины? Жидков-старший у подъезда. Пацана отвязать, уложить и простынёй закрыть. Кстати, и протокол опознания заодно подпишем, – срываясь с места, приказала Корниенко.

Мы с Ворониным выбежали в коридор и рванули на место преступления. Но там уже всё было как надо. Наши эксперты заканчивали работу и приготовили тело к приезду «спецперсонала». В ходе работы Наташа и Жорик познакомились поближе и теперь, закончив работу, «на брудершафт» протирали свои руки и инструменты медицинским спиртом. Коллеги не спешили, глубоко вдыхая пары С2Н5ОН, и весело делились друг с другом полезной информацией. В коридоре предупреждающе рыкнул Степан, и мы услышали строгую команду Сомовой:

– Закрытая зона. Проход запрещён, работает выездная следственная бригада МВД.

В ответ раздалось:

– Кто старший? Пусть выйдет.

– Давай, Чапаев, – подтолкнул меня полковник Воронин, – ты единственный из нас по форме.

Я одёрнул китель, поправил галстук и вышел в коридор, где несли дежурство наши «пограничники» Сомова и Степан. В начале коридора стояли три человека в тёмных костюмах, издалека похожие на трёх богатырей. Правда, даже с такого расстояния была заметна разница в качестве и цене их официальных «доспехов». У одного из мужчин правая рука была заведена внутрь пиджака. «Телохранитель», – понял я.

– Подполковник полиции Чапаев Андрей Васильевич, оперативный дежурный по управлению… С кем имею… – спросил я, доставая из внутреннего кармана кителя удостоверение.

– Я отец… – не поднимая головы, сказал стоящий впереди всей группы мужчина лет пятидесяти (правильно, в дорогом костюме).

– Сергей Ильич Жидков? Я понял… Проходите, пожалуйста. С вами может пройти один человек, второй на месте. Уважаемый, руку опусти… – как можно спокойней попросил я.

Сомова со Степаном сделали три шага назад, и Жидков с одним из телохранителей вошли в номер двадцать восемь. В спальне судмедэксперт и эксперт-криминалист собирали подушки, разбросанные по полу, в огромный целлофановый мешок. На мой вопросительный взгляд Гагуа ответил:

– Хочу определить, какой из них именно была произведена асфиксия.

– Это получается, что его подушкой задушили? – негромко спросил Жидков, ни на кого не глядя.

– От чего наступила смерть, точнее мы скажем после вскрытия, но по результатам предварительного обследования смерть наступила примерно два с половиной часа назад в результате асфиксии, – так же негромко ответила Наташа, – то есть от удушья, сопровождающегося критическим падением уровня кислорода и избытком углекислого газа в крови и тканях потерпевшего.

– А почему в крови весь? – спросил отец убитого, мрачно глядя на огромное кровавое пятно на простыни.

– Раны нанесены уже после убийства, Сергей Ильич. Думаю, убийца был в состоянии аффекта, – объяснил я. – Так бывает…

– Так бывает… Виталька… Виталька…

– Сергей Ильич, я следователь по особо важным делам Корниенко Виолетта Юрьевна. Мне поручено вести дело об убийстве вашего сына. Примите мои соболезнования. Посмотрите? – кивнув на тело, закрытое простынёй, спросила следователь.

– Давайте…

Судмедэксперт аккуратно приподняла простынь с головы убитого, и депутат ближе подошёл к кровати. Реакция была неожиданной. Мужика будто током ударило. Он резко отшатнулся, правой рукой ища опору, а левой схватившись за голову… Охранник вовремя подставил плечо… Подбежала Наташа с ваткой, заранее пропитанной нашатырём.

– Не нужно… – отмахнулся Жидков, прислонившись к стене, – может быть, не к месту… Но хорошо, что мать его не дожила до этого дня. Виталька… Виталька…

– Извините, Сергей Ильич, вот тут подпишите… это протокол опознания, – попросила Корниенко, протягивая мужчине ручку.

– Уже что-то выяснили? Версии рабочие есть? Мотив? Подозреваемые… – подписывая протокол, уже ровным деловым тоном задавал вопросы Жидков.

– Работаем, Сергей Ильич. Пока в приоритете версия убийства на почве ревности, – ответила следачка.

– А, вы имеете в виду эту надпись… Да уж… кобелём он был ещё каким. Молодой да ранний… У меня к вам просьба… Держите меня в курсе вашего расследования. Хочу посмотреть в глаза этой душительнице. Чапаев, говоришь? Запомню. С тебя лично спрошу, Чапаев, – ткнув в мою сторону пальцем, строго сказал влиятельный депутат. – Виктор, раздай товарищам мои визитки, – обратился он к охраннику.

И тут неожиданно его взгляд упал на стоящего в стороне Воронина в безукоризненно торжественном чёрном смокинге и бабочке. Жидков нахмурился, медленно, тяжело ступая, подошёл к вытянувшемуся по стойке «смирно» Воронину и жёстко сказал:

– Налетели, вороны… Не успело тело моего мальчика остыть, а они уже тут как тут. На чужом горе наживаетесь. Ладно… Если фирма солидная, похороны у вас будем заказывать. Виктор, этому тоже визитку дай… Свяжешься с моим помощником. Место на кладбище лично со мной согласовывать будешь.