Неслабое звено

Крячко кивнул, соглашаясь. В тот прошлый раз, расследуя убийство депутата Госдумы, Гуров и он серьезно помогли двум упомянутым Львом людям, вытащили их из очень крупных неприятностей. Но Гурова хорошо знают в этом городке. Слишком хорошо. Могут полковника Гурова и «срисовать»; вероятность невелика, конечно, однако береженого бог бережет. Не в парике же по городу разгуливать, несолидно как-то. Они основательно оттоптали мозоли местной мафии, причем уже во второй раз, первая их «Котуньская гастроль» случилась еще тремя годами раньше. Оба раза живыми из города они выбрались считай что чудом; правда, оба раза – с победой. Так что навещать хороших знакомых, людей, благодарных Гурову по гроб жизни, пожалуй, впрямь не стоит. Можно их подвести. Местный преступный мир за подобные контакты со своим злейшим врагом вполне в состоянии отомстить, не круглосуточное же дежурство омоновцев устанавливать. Иное дело – Лев Бунич. Охрана у него надежная, профессионалы высшей пробы. Главное – встретив Гурова завтра утром в аэропорту, он сразу увезет его в свой загородный особняк.

Мысли обо всем этом прилива радостных эмоций отнюдь не вызывали, Крячко даже покривился. Конечно, кошки на душе скребут, что не шпиону или там особо опасному рецидивисту, а полковнику, оперу-важняку в своей родной стране такие меры предосторожности предпринимать приходится, но против жизненных реалий переть – последнее дело. Слишком много развелось отморозков, а пересажать их всех до единого – цель, конечно, благая, но в обозримом будущем вряд ли достижимая. Тем более едет Гуров не в служебную командировку, приказа о прямом закреплении дела об иконе Богоматери генерал Орлов пока так и не отдал, по гуровской же, кстати, просьбе. Нет, Лев появится в Котуни как частное лицо, контачить с местной милицией, где тоже полно у него недоброжелателей – есть за что, он не собирается. Это автоматически означает, что прикрыть его, в случае необходимости, будет некому.

– И что твой тезка? – поинтересовался с иронией Крячко. – Предвкушая завтрашнюю встречу с тобой, повизгивает от восторга? Ой, сомневаюсь!

– Правильно делаешь, – кивнул Гуров. – Шибкой радости от встреч с такими, как мы, народ обычно не испытывает. Но за ним с давешних времен та-акой должок остался, про который я напомнить не постесняюсь. Пара интересных фразочек в нашем разговоре промелькнула. Первое, что он сказал, когда понял, кто ему звонит: «Очень рад, Лев Иванович, что ты еще жив, хотя, зная твою профессию и образ действий, не скрою, удивлен этим фактом». А потом прямым текстом заявил, что встретиться-то можно, неудобно ему мне во встрече отказывать, но вот устраивать мне, как в прошлый раз, крышу над головой, как в прямом, так и в переносном смысле, он не собирается. Нет у него возможностей таких. Надо понимать, что при всей своей крутизне, «золотой сотне» и прочем, местных мафиози он все-таки побаивается. Правильно делает. Тут я его успокоил. Сказал, что мне нужна консультация, откровенный разговор, не более. На том и порешили.

Внутренний телефон, стоящий на небольшом приставном столике, издал мелодичную трель.

– Слушаю. – Гуров широко улыбнулся и показал Станиславу пальцем вниз, в направлении второго этажа, где располагался кабинет генерала Орлова. – Здесь он, здесь, где ж ему еще быть-то! А тебе уже, значит, доложить успели. – Лев беззлобно, по-доброму ухмыльнулся, на этот раз символически погрозив кому-то пальцем. – Ох, доберусь я до этих стукачей! Да шучу, конечно. Трубку ему передать? Ах, вот даже как… Прямо сейчас, говоришь? Приказ начальника – закон для подчиненного, так что спускаемся. Неплохо бы Верунчика озадачить относительно кофе или чайку там… Уже?! С печеньем даже?! Н-ну, – засмеялся в трубку Гуров, – я вас, господин генерал, начну серьезно ревновать к Станиславу Васильевичу. Стоило ему появиться – сразу такое начальственное внимание, ласка да забота! А мы, серые, сидим тут, понимаешь, день за днем, никто черствым бутербродом не угостит… Понял, понял, кончаю трепаться и волоку Станислава пред твои светлые очи.

Лев положил трубку, весело подмигнул «другу и соратнику»:

– Пошли уж, больной – несчастный – раненый. Хватанем в компании начальства кофейку с домашним Веруниным печеньем. Конечно, соскучился по тебе Петр, вы же с ним с того дня, когда мы тебя в госпитале навещали, не виделись. Вот увидишь: этот старый хитрый лис начнет нас с тобой колоть на предмет не удумали ли мы какую совместную каверзу по этому дельцу. Он, конечно же, догадывается, что я тебя ввел в курс. А вот насколько – не знает. Самое главное – не стоит говорить ему пока о том, что тебе известен источник информации о планах заказчика. Да-да, я орловскую «внедренку» в виду имею. Что-то мне во всей этой истории не нравится!

– Пусть догадывается, – отозвался не на шутку польщенный генеральским вниманием Крячко. – Но впрямую о наших планах промолчим. Как оно еще все получится… Незачем его волновать раньше времени, здесь я с тобой согласен. Я так… Теоретически-аналитическую поддержку тебе оказываю.