Несломленная (СИ)

    «Может, зря я держу такую большую дистанцию с ней, - сыто подумал Феликс.- Как же чертовски приятно, когда о тебе заботятся. Да и в постели она такая горячая штучка, что любой мужик бы ему позавидовал ».

     Понимая, что Тело периодически становится политическим отщепенцем, Разум и Душа поспешили напомнить, что после еды кровь приливает к желудку, мозг становится временно обесточенным и начинает лениво продуцировать такие потребительские мыслишки. И для наглядности подкинули изображение его облизывающегося тезки из рекламы кошачьего корма.

    Стряхнув наваждение, Феликс озвучил себе, что человек –это не только желудок и … Не успел он про себя произнести «что еще не только», как Жанна сама подсказала. Ее ладони уже ласкали кубики его пресса, с однозначно читаемым намерением спускаясь все ниже. И его на данный момент не желающее противиться ласкам «и не только» оказалось в приятном плену горячих рук и губ.

?????????????????????????? Воздержание не способствует моральной устойчивости, а приличное алкогольное возлияние довершает нравственное падение. И крепость под названием Ярцев очередной раз выбросила белый флаг. Ну, или это были его белые трусы?!

     После такого грехопадения мужья, кажется, говорят: «Милая, для меня это ничего не значит». Что это значило для Феликса? Как всегда Тело было в принципе довольно. Только сейчас Разум укоризненно помалкивал, а Душа обиженно насупилась, потому что прикипела совсем к другой женщине.

      Кульминацией акции осуждения явилось поведение Франта. Феликс только сейчас вспомнил, что пес, издалека увидевший, с кем возвращается Хозяин, даже не вышел поприветствовать, не говоря уже о традиционных тапочках. Так он высказал свое собачье: «Фи!»

Глава 7

     Редко улыбающийся, мужественный, подтянутый Ярцев с момента своего появления взбудоражил воображение всего женского населения Росташкова. Как только не пытались добиться его благосклонности!

      Но он, как матерый волк- одиночка, легко уходил от преследований и посмеивался над «кустарными» любовными капканами. Оставив все попытки заполучить столичного красавца, кумушки успокоились. А образовавшийся неожиданно тандем Ярцев - художница Сафронова с иногда появляющимся на багажнике Тимохиным окончательно убедил всех, что у начальника полиции не все дома. Добродетельность Алены, несмотря на чуть ли не врожденную потребность злословить, под сомнение никто из жителей не ставил. Поэтому покрутив пальцем у виска в адрес Феликса Андреевича, народ понял, что совершенно ничего не понял. И смирился.

                                             ******

     Мария Алексеевна вошла в комнату и, скорбно поджав губы, некоторое время посидела молча.

     - Алена, я с тобой хочу серьезно поговорить!- Такое начало, как всегда, не предвещало ничего хорошего. - Мне никогда не нравилось твое общение с начальником полиции. И вот, оказывается, не зря не нравилось. Ты в курсе, что он женат и его супруга приехала к нему?

     У Алены от этой новости заледенело сердце, а вместе с ним и руки, и взгляд. Хотя она понимала, что такой потрясающий мужчина не может быть совершенно одинок и что ей даже и мечтать не стоит о нем, но она хотела как можно дольше сохранить иллюзию возможности счастья. Теперь нет и иллюзии.

      Но она быстро взяла себя в руки. Несмотря на молодость, девушка научилась невозмутимо реагировать на самые неприятные известия, лицемерные сочувствия и бестактные вопросы, на которые щедра Земля русская.

    - Мама, ты же знаешь, мы с Феликсом Андреевичем просто друзья. Нам интересно вместе, мы говорим на одном языке. Так что его семейное положение этому никак помешать не может.

     -Как это не может? Что люди скажут?!

    - А что они сказали, когда увидели впервые нас вместе? Никто от разрыва сердца не умер. Все пережили. Переживут и это, - стараясь произнести это как можно более беспечно, ответила девушка.

      И странное дело. Она твердо знала, что никогда ей не суждено стать чем-то большим для Феликса, чем друг, но новость о жене буквально резанула сердце. Алена чувствовала себя так, будто ее предал любимый человек, будто он ей изменил, обманул.

      Разум и Душа оказались по разные стороны барьера. Разум говорил, что в их отношениях ничего не должно измениться, ведь они были чисто платоническими. Если он предпочитал ее общество какому-либо другому и не считал нужным прятаться по углам, приходил открыто, не под покровом ночи, значит, имея жену, в Алене не видел женщину.

      Но Душа бунтовала. Она кричала о том, что такая эмоциональная связь, которая была между ними, уже была изменой по отношению к жене. Он не должен был допускать этой близости. Алена лучилась от счастья, когда строгий, суровый Ярцев улыбался как мальчишка, дурачился с ней. Как же им было хорошо! Теперь ее не покидало чувство, что все это счастье оказалось краденым. А ей краденого не нужно! Значит прежнего не вернуть…