Несломленные каблучки

– Вы меня извините. – Покаянно призналась Алёна нерешительно топтавшемуся на месте кавалеру. – В мои планы не входило знакомство. Я просто составила компанию подруге, понимаете? Ей было одиноко. А у меня семья: муж, сын.

– Представляете, у меня тоже! – Неожиданно обрадовался Анатолий. – Алик попросил меня поддержать компанию. Он недавно развёлся, и ему сейчас просто необходима симпатичная понимающая женщина! Риточка, могу я вас так называть… – он взял Алёну за руку, погладил запястье, проникновенно заглянул в глаза. – Может быть, мы с вами как-нибудь встретимся вдвоём… У вас и вправду колдовской взгляд…

– Это контактные линзы отсвечивают. – Высвободив руку, резко произнесла Алёна. – Всего хорошего.

Детские забавы

Неладное Алёна заподозрила уже при подходе к подъезду. Округа оглашалась музыкальным рёвом и детским визгом, доносившимся из приоткрытого окна на четвёртом этаже. Она поднялась и стала звонить, затем, не достигнув эффекта, принялась барабанить в дверь. На шум вылезла старушка-соседка.

– Это безобразие. Весь дом ходуном ходит.

Алёна согласилась, что это безобразие и пообещала принять самые строгие меры, когда попадёт домой. Наконец, её услышали. Музыка смолкла, дверь отворилась.

– Здрасьте, тёть Лен. – Сказал нестройный хор пятнадцати подростков.

– Добрый вечер. – Алёна изобразила гостеприимную улыбку и грозно посмотрела на сына.

– А чё, – потупился Димка, – мы нормально себя вели… Болотникова не позвали.

– Пожалуй, нам пора. – Сказала рослая блондинка Настя с накрашенными губами и подведёнными ресницами. Меньше шестнадцати не дашь. – До свидания, тёть Лен.

За Настей потянулись остальные, запрудив небольшой коридор.

– Приходите ещё. – Сказала Алёна. – Только музыку делайте тише.

Резкий назойливый звонок в дверь показался особенно оглушающим в наступившей тишине.

– Видите, – назидательно произнесла Алёна, – соседи жаловаться пришли.

– Между прочим, до десяти часов вечера мы имели полное право повеселиться. – Заметил Павлик – худой «ботаник» в очках.

– Грамотные все стали, – проворчала Алёна, щёлкая замком, – вот у себя дома и веселитесь…

Она осеклась, недоумённо захлопала глазами.

На пороге стоял пожарник в каске с поливочным шлангом в руках.

– Где горит?

– Нигде не горит. – Замялась Алёна. – Это ошибка.

– Нет никакой ошибки. Короленко пять… Что, ложный вызов? – Рявкнул пожарник, – штраф будете платить.

– Одну минуточку… – Просительно проговорила Алёна и, обернувшись к остолбенелым детям, обрушилась на сына. – Дима! Что за дурацкие шутки?!

– Честное слово, мам, мы здесь не при чём! – Принялся горячо оправдываться Димка.

– А кто при чём?

– Это Болот вызвал, то есть Болотников Витёк. – Со знанием дела сказала Настя. – Он обиделся, что его на вечеринку не пригласили. Помните, он позвонил и пообещал, что нам будет ещё веселее?

– Точно, верно! – Наперебой загалдели ребята. – А мы не хулиганили. Зачем нам это?

– Я, конечно, могу заплатить штраф, но мне кажется, они не врут. – Повернулась к пожарнику Алёна. – если бы это были они, то не назвали бы не этот адрес, а любой другой.

– Вот именно! – Выкрикнул Димка. – Например, Болота, гада!

– В самом деле… – Усомнился пожарник. – А где живёт этот ваш Болотников?

– пятнадцать голосов наперебой назвали адрес. Болотников жил в доме неподалёку.

– Что ж, – пожарник сдвинул каску и почесал затылок. – Разберёмся.

И погромыхал вниз, игнорируя лифт.

– Айда! Позырим! – Заорал шустрый маленький Мишка и, рванув с вешалки куртку, выскочил следом. За ним ломанулись остальные, едва не сорвав дверь с петель. Остался только Димка и заканючил:

– Ма-ам, можно я тоже сбегаю? Мигом.

– Я тебе! – Прикрикнула Алёна и махнула рукой. – А, впрочем, ступай. И пусть это послужит наукой…

Последние слова она произнесла в распахнувшуюся дверь и оголившийся за лестничный пролёт. По сравнению со скучным вечером последние десять минут показались ей настоящим экстримом.

Наконец оставшись в тишине, Алёна упала на диван и, простонав: «О-ох…», с наслаждением стянула сапоги. Наверно, она впрямь безнадёжно состарилась для романтического флирта под накрапывающим дождём на аллеях старого парка. Последний раз это случилось пятнадцать лет назад… Многие сочли бы её верность за пережиток прошлого. Даже Галка нет-нет, да спрашивала: «Неужели ты за все годы ни разу, ни с кем ни-ни?» А Алёна, действительно, даже не думала об этом. Её жизнь заполняли иные интересы, а голову – мысли.

Внезапно она ощутила острый укол вины за свои дурацкие посиделки. Валерка, хоть и провинившийся, но такой бесконечно родной, торчит в каком-то далёком пасмурном Берлине, работает в поте лица, стараясь для семьи, а она здесь систему Станиславского разыгрывает…