Несломленные (СИ)

Эвелина подняла взгляд на стакан с водой, стоявший на тумбочке и долго его гипнотизировала взглядом, облизываясь. Она собиралась с силами, дабы самой его взять, но силы отказывались собираться в теле, напротив последние куда-то испарились.

— Ты пить хочешь? — Поинтересовался Симеон, заметил попытки подруги заклять воду, дабы та из стакана выпрыгнула и запрыгнула ей прям в рот, но видно вода не поддавалась заклинаниям.

— Ага. — Нехотя согласилась Эвелина и сглотнула.

— Держи, — Симеон подал ей стакан, — А попросить нельзя было?

Эвелина приподнялась на локтях и приняв стакан, жадно начала пить, аж полилось по подбородку и немного пролилось на футболку Симеона. Он невозмутимо стряхнул капли, и вытер подборок девушке, тяжело вздохнул.

— Спасибо, ой, прости! — Извиняющимся тоном ответила девушка и тоже пыталась исправить свою оплошность. Она пыталась промокнуть рукавом своей ночнушки лишнюю влагу. — Я просто сильная, независимая женщина. Я хочу пить, независимо сколько воды в стакане. — Отозвалась девушка, попыталась дотянуться до тумбочки и самой поставить стакан, чтобы подтвердить статус независимой. При этой она забавно высунула язык.

Симеон закатил глаза и отобрал у Эвелины стакан, поставил на тумбочку и притянул девушку к себе со словами:

— Угомонись сильно измученная девушка, независимо от врачебного вмешательства. — Симеон ласково взъерошил волосы подруги.

Она довольно прищурила глаза, как кошечка и готова была урчать. Эвелина потерлась щекой о грудь Симеона. Она не удержалась и приблизившись к уязвимо выглядевшей шее друга, сделала коварный кусь.

— Понятно, значит, температура еще не прошла, и похоже от ее пагубного влияния страдает мозг. — Сделал вывод Симеон с невозмутимым видом. Друг стерпел и эту выходку, в конце концов, как он мог злиться, на ту что рисковала жизнью ради подруги.

Парень пересмотрел видео с торгового центра, где произошла трагедия. Симеон видел, ЧТО сделала эта хрупкая и уязвимая особа, а ведь она не была облачена в броню или экзосклет. Симеону стало интересно, Эвелина знала, что у нее не было шансов выжить. Симеон восхищался храбростью девушки и ругал мысленно за не благоразумность. Место укуса на шее Симеона лизнул влажный язычок девушки, то место обдало сначала жаром, а потом холодом, по всему телу парня пронеслись мурашки. Симеону почему-то сдавило грудь от некоего, непривычного волнительного ощущения. Он чаще задышал.

Симеон зарылся длинными, тонкими пальцами в светло русые волосы Эвелины, которая изображала хищную кошку выливающую миску со сметаной. Но скоро буйная раненная угомонилась. Невольная нянька прислушивался к звукам, доносящимся из коридора, и к ровному дыханию девушки. Она во сне ворочалась, потерлась макушкой о нижнюю челюсть парня, и свернувшись клубочком затихла, соня даже оттолкнула от себя одеяло.

Из улицы донеслись гудки машин, звуки резкого торможения и ругань. На заднем дворе устроил позднюю серенаду кот. С улицы тянуло весенней, нежной прохладой дыхания сада.

Эвелина что-то проговорила во сне, почесала ногу об коленку парня. Он уже сам поражался своей многозадачности и редкому терпению по отношению к столь вопиющей наглости. Но потом настроение Эвелины поменялось, ей похоже начало сниться что-то плохое. Соня начала ворочаться и звать родителей, а потом затихла и из ее глаз полились хрустальные слезы.

Симеон ощутил тревогу и подобие сочувствия к этому нежному цветку, что из-за жизненных обстоятельств обзавелся шипами, но не лишился хрупких лепестков, коснешься одного такого и он сломается. Парень не знал, как успокоить девушку, поэтому прибегнул к самому древнему виду успокоительного, приобнял за хрупкие плечи и прижал к себе, нашептывая успокаивающе слова, вытирая ей слезы. Эвелина перестала расстраиваться и даже начала улыбаться во сне. Симеон впервые в жизни ощутил непреодолимую жажду кого-то защитить и не потому, что от него этого требовали, это было веление его «я». Юноше стало досадно, что он пока мало знает о своей подруге, но уже рад что они дружат. И Симеон с теплом вспоминает их подземное приключение.

— Какой вкусный пирожок…кусь…за румяный бочок, — прошептала сладким тоном Эвелина не открывая глаз и действительно опять цапнула Симеона за шею. Юноша отнёсся к этому в монашеским смирением, в конце концов нельзя коснуться розы, чтобы не существовал риск быть поколотым.

Из-за двери раздался приглушенный крик, который быстро оборвался. Эвелина так ничего не услышала, да и никто бы не понял, ведь вопль оказался не продолжительным. Симеон не только услышал, но насторожился. Он пытался не разбудив Эвелину выскользнуть из-под нее. Но проще было бы отлепить от ограждения плющ, чем Эвелину от Симеона. Тем временем за дверью послышался цокот когтей и возня. Опять крик и топот убегающего человека, его жуткий булькающий крик, а потом об дверь словно удалили сочным куском мяса и крик оборвался, а из-под дверной щели медленно и неумолимо натекала алая, вязкая жидкость. В воздухе запахло сладковато-металлическим запахом.