Несломленный. Часть 2

– Локализация и характер боли не меняются? – спросил Келлер, сдвигая одеяло, чтобы осмотреть и пощупать ноги, проверяя чувствительность.

– Бедро, колено, голеностоп, – перечислил Рей. Ноги болели в разных местах, кроме мест переломов начинали болеть суставы, да и мышцы тоже, оказавшись без движения на такой долгий срок.

– К сожалению, вам даже массаж пока делать нельзя, – виновато вздохнул Келлер. – Но мы добавим лекарства, чтобы не было сильной атрофии мышц.

– Ноги выглядят ужасно. – Рей посмотрел на них, пока сняли покрывало. Те были словно и не его. Ничего общего с теми сильными, стройными ногами, что были раньше.

– Это все обратимо, Рей, – Келлер взял его руку и сжал.

У него было много пациентов, но этот был особенный. Из-за его таланта, который Келлер видел собственными глазами. Поэтому он пообещал, что поставит парнишку на ноги, а тот уже сам будет решать, танцевать или нет.

– Я хочу в это верить, правда. Но каждый раз, когда вижу их или снова ощущаю боль, тем больше у меня сомнений, – признался он, сжав ладонь Келлера в ответ.

– Ты знаешь, боль, на самом деле, хороший признак, – врач подсел к нему. – Вот когда ты перестанешь ее ощущать, будет повод для беспокойства. Пока что боль – твой друг.

– Боль мой друг. Звучит сюрреалистично, – улыбнулся он, посмотрев на врача. – Какой-то мазохизм даже.

– Боюсь, так и есть, – Келлер снова чуть сжал его руку, но, когда дверь открылась, смущенно отнял ее, не желая, чтобы у кого-то возникли подозрения в нарушении им врачебной этики.

4.

Дни тянулись за днями, Рей проводил их все одинаково – в постели, борясь с болью. Дозу обезболивающего неуклонно снижали. Он связал первый кривой шарфик и подарил его Келлеру.

– Это для кота, на вас его не хватит, – с сожалением сказал он. Сегодня должны были снять растяжки и Рей этого до ужаса боялся.

– Он будет рад, а я подожду следующий, – Келлер бережно сложил шарфик. – Ну как ты, готов? – он погладил Рея по руке.

Вот странность, он до сих пор перескакивали с «вы» на «ты», но тактильного контакта между ними стало гораздо больше.

– На самом деле не готов, но что делать. Лежать и ждать еще хуже. Будет больно? – спросил он, сжав руку Довера и ища поддержку.

– Их снимают под общим наркозом, но потом, когда будет отходить, без боли, скорее всего, не обойдется, – честно признал он, поглаживая Рея по руке. – Но я вам обещаю, следов не останется! Я все сделаю максимально косметически.

– Хорошо. Значит, сейчас повезут в операционную? – спросил Рей, вздыхая.

– Да, сейчас все готовят. Не волнуйся, я буду рядом, – пообещал Келлер. – А потом, когда проснешься, ноги уже будут на кровати лежать.

– Хорошо. Ладно, – ему все равно ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Когда в палату пришли медсестры и быстро вкатили наркоз, он и до десяти сосчитать не успел.

В операционную его повезли прямо на этой кровати, и там началась кропотливая операция. Не новая для Келлера, не слишком сложная, но ответственность за манипуляции он осознавал, как никогда.

В себя Рей пришел уже под вечер. И первое что ощутил – боль в каждой мышце и связке и неподъемную тяжесть ног. Он застонал, силясь двинуться на кровати, как-то поменять положение, и от боли его тут же прошиб холодный пот, он тяжело задышал.

Приборы тут же отреагировали на это, а поскольку Келлер был в сестринской, он поспешил к Рею.

– Тише-тише, – он подбежал к кровати и чуть придержал парнишку за плечо. – Болит?

– Болит… очень болит, – прохрипел Рей из-за пересохшего горла и мертвой хваткой вцепился в руку Келлера, почти рыча от боли, дергающей ноги, от которой даже не было сил плакать.

– Тише-тише, – повторил Келлер, и, не отпуская его руку, другой увеличил дозу обезболивающего, а потом уже поднес стакан к губам Рея. – Попей, дыши глубже. Давай, вдох-выдох, вдох-выдох.

Рей кое-как сделал пару глотков и заскулил, изо всех сил желая свернуться в комочек и умереть прямо сейчас. Но он держался за руку Келлера, скулил и плакал, дрожа как осиновый лист.

– Сейчас подействует лекарство, – пообещал Келлер и, убрав стакан, стал массировать акупунктурные точки на руках Рея, чтобы и таким образом поскорее снять боль.

Рею казалось, что прошла вечность, но потихоньку ему стало легче, он смог хотя бы дышать нормально. Но слезы все еще текли, от страха, от боли, от всего вместе.

– Господи, неужели так теперь будет всегда? – прошептал он.

– Нет, конечно, нет, – Довер покачал головой, не переставая массировать его руки. – Просто сейчас организм активно реагирует на повреждения тканей. Они не большие, но множественные. К тому же, спицы были в костях, их регенерация всегда проходит больнее, чем только мягких тканей.

Рей больше ничего не спросил, только тихо лежал, и слезы капали с кончика носа на подушку. Он боялся теперь, сколько он выдержит так, сможет ли вообще встать на ноги и ходить без боли? И танцевать?