Неслучайная мама для дочки миллионера

Да так внимательно смотрит, словно поцеловать хочет. Но такого же не бывает? С чего бы вдруг ему сдалась я? Нянька. Да еще и с сомнительным перечнем рекомендаций.

А Богдан улыбается. Почти незаметно.

У меня спина намокает, когда наблюдаю, как подрагивают его ресницы. Он нежно проводит большим пальцем по моей щеке, еле уловимо касается нижней губы. Коленки тут же подгибаются, сердце рвется от паники, превращая кровь в раскаленное железо. Так не бывает.

Я закрываю глаза и на ощупь нахожу запястье Богдана, второе. Холодными ладошками дотрагиваюсь. Ну и ну… Кожа Царёва невероятно горячая, и от нее исходит аромат. Такой никогда не забудешь. Приятный, мужской. Так пахнут победители.

Царёв дышит, и я вбираю этот воздух в легкие, ощущая Богдана намного ближе, чем следовало бы.

Мои веки закрыты, и складывается ощущение, будто границы вокруг нас рушатся по крупицам, а время теряет счет. Остается лишь пустота, в которой я различаю, как тикают часы на руке Богдана, как щебечут птицы за большим панорамным окном и даже шаги прислуги на первом этаже.

Богдан чуть надавливает на мои губы, снова и снова поглаживает пальцем. Он молчит и ничего не предпринимает, заставляет меня содрогаться от ожидания. Это невыносимо. Хуже любой пытки.

– Что вы делаете?

Глава 3

– Салфеткой нужно пользоваться, Валерия Михайловна. Неаккуратно кушаете.

Это неправда. Перед выходом из дома подруги успела поглядеться в зеркало тысячу раз и ничего, кроме бесцветной помады, на моих губах не было. Тем более остатков еды.

Вспыхиваю подобно факелу. Отстраняюсь, и Богдан нехотя убирает руку от моего лица. Прячет ее карман брюк.

– Проверка такая, да?

– Даже не пытался. Вы просто очень любите сладкое. После сыра, естественно. Проследуем в кабинет.

Откуда он знает? Неужели агенты Царёва повсюду, и Катькина хрущевка не исключение? Но делать нечего, и я в своем кимоно покорно иду по привычному маршруту. Наверное, представлять себя не в доме работодателя, а как на пороховой бочке, это побочный эффект приличного оклада, обещанного Царёвым.

В кабинете Богдан замечает оставленное мной платье, задерживая на нем взгляд. Занимает кресло у стола. Я усаживаюсь на краешек дивана. Мужчина берет в руки контракт и слишком внимательно изучает информацию. Каждое словечко проверяет.

– Пять лет практики… восхитительно. – Он произносит так, будто не восхитительно. С усмешкой. – А как же институт?

– Заочное обучение.

Мне есть что ответить, глядя на сосредоточенного Царёва.

– Ответственная, легко находит контакт с детьми, неконфликтная.

– Да, Богдан Александрович.

Мужчина расслабленно откидывается на спинку, возвращает контракт на стол. Прокатывается на кресле влево и вправо, смотрит на меня. В упор.

– Вот стоите вы, Валерия Михайловна, в очереди на прием к педиатру. И тут нежданно какая-нибудь особа начинает с вами скандалить. А вы и возразить не сможете. Неконфликтная же.

– Я найду что сказать, не сомневайтесь.

Царёв одобрительно кивает, все так же не сводя с меня взгляда.

– Стрессоустойчивая? С этим бы я поспорил.

– Иногда бывают ситуации, которые выбивают из колеи, но я быстро мобилизуюсь!

Господин Царёв будто с Олимпа взирает на меня сирую. Однако я наполняюсь трепетом, когда он вновь склоняется к документу. Затаив дыхание, наблюдаю, как берет ручку и ставит заветную подпись. Мне хочется вскрикнуть от радости и благодарить всех, но приходится молчать.

Айфон Богдана оживает звонкой мелодией, заставляя его отвлечься от допроса с пристрастием и переключиться на звонок. Мужчина хмурится, начинает выражаться на своей бизнесменской латыни. Он говорит об офшорах и денежных инвестициях. О реализации товара в Китае.

Только успевает закончить разговор и кладет телефон на стол экраном вверх, устройство снова разрывается мелодией. Я невольно устремляю взгляд и вижу, как высвечивается фотография Инны. Соскучилась, наверное. Или все денежки успела спустить.

– Позже.

Ни «алло, Зай» или «привет, милая» я не услышала. Лишь сдержанное «позже». Богдан холоден со всеми, эдакий сухарь в золотой обертке. Но мне на это совершенно плевать. Да. Я вроде принята на работу. Царёв откладывает телефон в сторону и требует мой паспорт. Скептически раскрывает его и несколько минут смотрит то на фотографию, то на меня.

– Просто я очень похудела, – не выдерживаю снова и опережаю возможные расспросы объяснением.

– Заметно. Что ж… – ударяет ладонями по столешнице и поднимается на ноги. – Я покажу вашу комнату.

Из кабинета я не выхожу, а словно лечу. Поднимаюсь за Царёвым на третий этаж его миллионерской обители. Здесь интерьер проще, и квадраты приходятся под самую крышу. Богдан спешно рассказывает, где находятся уборные и душевые для прислуги. Место их трапезы. В финале подводит меня к темной дубовой двери. Шарит рукой в кармане и достает ключ. Открывает замок.

Я захожу в спальню без роскошных канделябров, все скромно, но функционально. Тут пахнет кондиционером для белья, и окошко почти во всю стену.

Интересно, как Царёв отреагирует, если попрошу завесить начищенные стекла шторами? Попозже узнаю.

– Когда мне приступать к обязанностям?