Неслучайная случайность. Как управлять удачей и что такое серендипность

Исследования показали, что знакомые с конкретными стратегиями решения проблем люди едва ли смогут предложить способ попроще, когда это необходимо[40]. Многие замечают в себе склонность «усложнять процесс», потому что это и есть привычный образ действий. Но креативность рождается тогда, когда приходится отказаться от привычных физических инструментов и мыслительных методов и искать новые способы работы или мышления. Люди обычно проявляют наивысшую степень креативности, когда применяют к решению проблем такие подходы, которыми обычно не пользуются[41].

Люди и компании порой справедливо гордятся своими «ключевыми компетенциями» – то есть глубокими знаниями, касающимися того, что позволяет им получать доход. Однако следует остерегаться, чтобы эти компетенции не превратились в «ключевую закостенелость». Как и голливудские супершпионы, мы можем практиковать и тренировать способность преодолевать функциональную закрепленность, и не обязательно обладать талантом с рождения, чтобы этому научиться. Лучшими тренировочными площадками станут необычные ситуации и новые впечатления. Они повышают нашу когнитивную гибкость и помогают преодолеть функциональную закрепленность[42].

Примером может послужить работа некоммерческой организации Ojos que Sienten (исп. «Глаза, которые чувствуют»). Она основана социальным предпринимателем из Мексики Джиной Баденох и направлена на преобразование жизни и роли в обществе людей с нарушениями зрения. При этом акцент делается не на инвалидности, а на способностях. Кроме того, компания предлагает тем, у кого нет проблем со зрением, исследовать способности, которые выходят на передний план только тогда, когда исчезает умение видеть.

Наиболее известная инициатива Ojos que Sienten – это опыт «обеда в темноте», которая представляет собой ровно то, что описывает. Слепые официанты провожают гостей на их места, и участники эксперимента садятся рядом с людьми, которых никогда ранее не встречали. Поскольку обедающие не могут видеть друг друга, их беседа отличается от той, которая сложилась бы у зрячих. Совместное пребывание в темноте помогает развить связь без обычных предрассудков, основанных на таких факторах, как внешний вид. Гостям приходится задействовать другие органы чувств (в первую очередь слух), чтобы делать ту работу, с которой им раньше помогало справиться зрение. Лишившись возможности считывать выражения лиц, люди приспосабливаются к тону и интонациям голоса, и их собственная речь становится выразительнее, чтобы собеседник как можно лучше понял сказанное.

Некоторые из моих самых глубоких и значимых разговоров произошли именно в таких условиях, потому что все внимание сосредоточивается на беседе (и еде), и ни на чем другом. На одном из таких ужинов во время ежегодной иммерсивной конференции руководителей Performance Theatre я сидел рядом с человеком по имени Ив. Беседа была очень глубокой, и мы нашли много общего в наших жизнях и образе мышления. Что-то было предсказуемо, а что-то неожиданно, и многого, как я подозреваю, не случилось бы на традиционном обеде при свете. Ив оказался генеральным директором Международного комитета Красного Креста (МККК) – организации, которая трижды получала Нобелевскую премию, со штатом 15 000 человек по всему миру. Интересно, смогли бы мы сформировать такую глубокую связь, если бы видели друг друга или что-то «знали» друг о друге?

Более того, функциональная закрепленность полностью исчезает, если вы понятия не имеете о том, как использовать какой-то инструмент. Вы не имеете представления о конкретном решении, методе или системе, вам не нужно «отучаться» от предубеждений, и вы можете свободно изобретать что угодно без ограничений фиксированного мышления[43].

В то же время, разумеется, функциональная закрепленность не может возникнуть, если у вас вообще нет инструмента. Представьте: кто-то дает вам гвоздь и просит вбить его в деревянную доску. Вы, как и я, наверняка тут же заозирались бы в поисках молотка, ворча, что эти инструменты вечно невозможно найти там, куда вы их положили в прошлый раз. Но как бы вы себя повели, если бы вообще никогда не слышали о молотке и даже никогда не видели, как кто-то забивает гвоздь с его помощью? Тогда вы не стали бы разыскивать молоток, ведь даже не знали бы, что вам недостает определенного инструмента. Вы бы просто потянулись за первым попавшимся тяжелым предметом.

Отсутствие сложных инструментов может даже поспособствовать ускоренному внедрению изменений и инноваций, как в некоторых развивающихся странах, где нет привычных для развитых стран элементов – например, банкомата почти в каждой деревне. В результате у них нет предвзятых представлений о том, как все должно быть, и они быстрее осваивают новые технологии и решения.