Неслучайные случайности (СИ)

Люпин сделал вид, что ничего не произошло.

Я шагнул вперед.

Эх, зря я все же согласился на эту демонстрацию. Ведь еще в очереди, в самом начале, когда вперед вышла Герми, моя интуиция пыталась проснуться и намекнуть, что лучше в этом не участвовать. А я не послушал. А ведь ранее она меня не подводила. Особенно когда я не был таким тупоголовым бараном. Ну почему, почему я сейчас не проявил осторожность и не отнесся к делу серьезно и ответственно?

Все эти мысли быстро промелькнули в голове, пока боггарт не появился.

Дверь шкафа заскрипела. На свет неторопливо, с достоинством выходит профессор Альбус Персиваль Вульфрик Брайн Дамблдор, великий чародей и маг, одетый в шикарную светлую мантию. Как и всегда, на его носу очки-половинки, а в правой руке палочка. Другой рукой он придерживает подол мантии, так, чтобы случайно на нее не наступить. Дамблдор обводит класс слегка грустным, но бесконечно мудрым и проницательным взглядом. И еле заметно, по-доброму, улыбается в густую бороду. Он все знает и очень сильно всех нас любит.

Приплыли…

========== Глава VII ==========

Глава VII

- Ридикулус, - что-то я совсем растерялся и на автомате направил палочку на боггарта. В руках Дамблдора появилась настоящая русская гармонь, красная косоворотка, шаровары, сафьяновые сапожки, а на голове фуражка, из под которой торчит задорный, седой чуб.

Жесть. Да что же сегодня за день!

Профессор Люпин пришел в себя первым. Резкий взмах палочки, невербальное колдовство и боггарта-Дамблдора отбрасывает обратно в шкаф. Дверь закрывается. Все стоят, округлив глаза. У некоторых отвалилась челюсть.

И тишина…

Профессор Люпин ничего не сказал. Закончился урок и снова - молчание. Он даже не оставил меня для приватной беседы. И лишь в его глазах я увидел недоумение и растерянность.

Больше всех лютовала Макгонаггал. Похоже, для нее боггарт в виде Дамблдора это крушение целого мира. Она просто не могла поверить, что кто-то боится ее уважаемого и любимого патрона.

- Это немыслимо, Поттер, - профессору трансфигурации изменила ее неизменная выдержка и сейчас она нервно ходила по своему кабинету, куда и я был приглашен на «ковер». – С чего, с чего вы его боитесь? Ведь он столько для вас и для нас всех сделал. Ведь он такой участливый, такой великодушный и мудрый.

Я слушал этот поток и тихо офигевал. Вот ведь какой пласт культуры вскрылся. Здесь прямо культ любимого вождя.

Конечно, за глупую выходку я себя ругал самыми нехорошими словами. Но вот так фанатично защищать Дамблдора, это уже все, финиш. Такое переходит все границы.

- Извините, конечно, профессор, но я не до конца понимаю вашего порыва. Боггарты-то у учеников разные. Вон, чуть ли не четверть Школы боится Снейпа. И никому до этого дела нет. Вроде как в порядке вещей. Да и вас кое-кто представлял…

- Это разные вещи, - решительно возразила Макгонаггал. - Где Снейп, где я, в конце концов, и где директор Дамблдор?

Ага, прямо свет в окошке…

- Могу честно сказать, что до сего дня я даже не думал, что боггарт может принять такую форму. Я просто не знал об этом своём страхе, - я сделал попытку смягчить ситуацию.

- Но, тем не менее, боггарт уловил это в ваших мыслях. Это не просто так!

Конечно, не просто так. Я, может, в чем-то и не объективен, но и за директором хватает непонятных поступков. И если разобраться, особой внутренней благодарности к нему я вроде испытывать не должен. Это если нормально оценить все то, что произошло за последние тринадцать лет. И убрать всю ту розовую чепуху, что успели накидать в голову канонному Поттеру.

- Я очень боюсь быть исключенным из Школы, - начал «канючить» я. - Вы знаете, как мне не хочется возвращаться к Дурсли, снова окунуться в этот кошмар. И я боюсь, что не оправдаю надежд. И директору Дамблдору придется меня выгнать…

- Хм, в вашей логике есть определенный смысл, - Макгонаггал замолчала, обдумывая мои слова. – Но это мне все равно не нравится.

- Возможно, и ситуация с запретом на деньги как-то повлияла, - осторожно заметил я. – Вы знаете, многие годы я жил очень просто и даже бедно. А потом неожиданно появились деньги. И так же неожиданно мне ограничили это количество до ста галлеонов в год.

- Как можно по деньгам оценивать директора Дамблдора?

Минерва еще долго возмущалась, трясла поднятыми к небу руками в попытках разбудить мою совесть и привить сознательность и ум.

Херово, конечно, что так все обернулось. Отношения с Макгонаггал, похоже, стремительно «заледенели». А для меня это не очень-то хорошо.

Ну, кто ж знал, что боггарт выкинет такой номер?

«Сам ты и знал. И даже если и не знал, то надо было слушать интуицию», - напомнил я сам себе.

Эх, беда…

Затем меня вызвал к себе профессор Дамблдор.

- Как же так получилось, Гарри, - спрашивал он, сидя за своим столом. Его голос звучал устало и мудро. - Скажи, в чем я был не прав? Давай подумаем. Может нам удастся что-то изменить в этой неприятной ситуации, - он откинулся на спинку кресла и соединил руки на животе.