Неслучайные случайности (СИ)

- Класс! – с лица Блэка исчезли все сомнения. Момент был немного скользким. И я очень обрадовался, что на радостях Сириус не сообразил простой вещи: нет никакой связи между кличкой Бродяга и тем, что Блэк умеет превращаться в собаку. Во всяком случае, по Карте Мародеров эту связь установить невозможно. – Значит, ты все про меня уже знаешь…

- Так и есть, - я протянул ему руку. – Ну, давай знакомиться. Бродяга!

Его лицо осветилось таким искренним, детским восторгом, что в один момент я понял, как дорог мне этот человек.

Он пожал руку, а потом не выдержал и обнял.

Когда он, устыдившись порыва, отодвинулся, я заметил, что глаза у него увлажнились.

- Где же ты так долго околачивался? Ведь побег случился в начале августа.

- А… Костлявая постоянно стоит около меня, за плечом. Она все ждет и ждет. Ждет, что я оступлюсь. А песок в часах медленно продолжает ссыпаться. Но я пока впереди. На шаг, но впереди…

- Расскажешь?

И Блэк рассказал про Азкабан. О том, как он там очутился, я пока не торопился узнавать. А вот про другое…

Он бежал, как я и думал, после того, как увидел в Пророке колдофото семьи Уизли. Тогда, опознав Петтигрю, у него появился смысл жить дальше. Он убежал – преодолевая огромные трудности. На грани жизни и смерти, но сбежал.

В ту ночь в Северном море разыгрался чудовищный шторм. Бродяга в своей анимагической форме плыл на северо-запад, в сторону Шотландии, по мере сил ориентируясь по звездам. Но его очень сильно относило в сторону. И долго мотало. Два с половиной дня он находился в открытом море без глотка воды, без куска хлеба.

А потом, измученного, полумертвого, стихия, наигравшись, выкинула его на пустынный, песчаный берег недалеко от шотландского городка под названием Баки.

- Там одни грязные, крикливые чайки, рыбья чешуя и требуха, Гарри, - рассказывал Сириус, почесывая бороду. – И повсюду вонь от этой чертовой рыбы. Долбанная Шотландия!

Я невольно усмехнулся, и крестный продолжил рассказ.

Он не сразу, но пришел в себя, обнаружил родничок, напился.

Потом где-то на помойке нашел немного еды. Убил и съел крысу, что-то своровал. На мусорке ему посчастливилось найти вот этот плащ.

Он медленно, но верно двигался на юг. И с каждым днем чувствовал себя все хуже и хуже. А потом просто слег. И понял, что очень и очень серьезно заболел.

- Болтаясь в этом чертовом море, я подхватил воспаление легких, - небрежно, словно говоря о пустяках, он рассказывал про себя. - Несколько дней я еще держался. В теле собаки это намного легче, знаешь ли. А потом просто понял – если не заползу в какую-нибудь нору, то просто сдохну, как бездомный пес, - он засмеялся каким-то металлическим, лающим смехом.

- К тому времени я уже практически добрался до Национального парка Коинггормс, есть такой в Шотландии. Тут-то болезнь меня и догнала. Я больше месяца провалялся в одной дыре, балансируя между жизнью и смертью… Пил из луж, если хватало сил доползти, жрал какую-то падаль… Но кое-как я выкарабкался. Смерть снова осталась с носом…

- А дальше?

- Потом едва не попал в одну неприятность, - Блэк провел пятерней по волосам, но тему развивать не стал. – Там потерял еще пару недель.

- В Хоге ты давно?

- Четвертый день, Гарри.

- Где остановился? – я невесело улыбнулся.

- В Визжащей хижине.

- Что собираешься делать?

- Прежде всего, надо разобраться с одним пидорасом, - он сильно, до скрипа, сжал зубы. – А дальше я не думал.

- Ты про кого?

- Про Питера Петтигрю. О, это ведь он, сучий крысеныш, сдал твоих родителей, Гарри. И меня заодно подставил.

Сириус поведал мне свою историю. И историю семьи Поттеров. И историю Мародеров.

Это серьезный рассказ. И очень страшный. Так чудовищно нелепо все обернулось… Множество судеб, надежд, планов оказались разрушенными за один, очень короткий промежуток времени. Словно кто-то властный и могущественный одним движением смел пару десятков фишек со стола в пыльный ящик. И четыре молодых парня с поломанными судьбами. Первый погиб вместе с женой, второй живет бедно и с ужасом ждет каждое полнолуние. И оставшиеся… Третий провел все эти годы в облике крысы, скрываясь от всего и ото всех. А четвертый сидел все это время в Азкабане, каждый день балансируя на тонкой грани, отделяющей безумие от рассудка.

Даже сейчас, зная как все было, я слушал крестного и наливался мрачной злобой по отношению к Петтигрю. И к тем, кто приложил сюда руку.

Сириус выговорился, выдохся и обессиленный замолчал. Он сидел, согнувшись, положив руки на колени и свесив голову вниз. Волосы полностью закрывали лицо. Казалось, этого человека покинули силы. Но я знал, что это не так. Это просто минутная слабость.

- Вот что, Бродяга, мы выберемся из этого дерьма. Обязательно выберемся, - он поднял голову и в его глазах, под спутанными и грязными волосами, зажглись два крохотных огонька надежды. – Только пообещай, что не выкинешь никакой хрени.

- Договорились.

- Тогда жди меня здесь. Я кое-что придумал. Приду через двадцать минут с мантией-невидимкой. Помнишь, что это такое?