Неслучайный роман (СИ)

— Не очень, но надежда умирает последней.

Вызывали новую пару с интервалом в пару минут. Мы стояли и ждали свою очередь.

— Какая дебильная ситуация! Идем как овцы на убой.

— Крисси, молчи лучше. Посмотрим сначала, что к чему. Здесь не сильно церемонятся.

— И это, кстати, очень даже странно. По идее у них каждый человек на счету, раз они нас таким образом похитили. — Про себя вспомнила, что две недели ждать они не захотели, видимо мы им срочно понадобились.

— Может быть, им нужно тридцать пар, а остальные идут как запасные. Часть можно пустить в расход.

— Наверное, ты прав.

— Крисси, давай без глупостей там, лучше я буду говорить. Ты еще мелкая, сдерживаешься плохо. Если будет желание сказать гадость, смотри на меня и молчи.

— Постараюсь.

— Крисси, не постарайся, а сделай. Договорились?

— Да.

Мы шагнули в открывшийся для нас проем и очутились в кабинете Арэ Фырргха, который сидел за роскошным письменным столом в глубоком кресле, обтянутом темно-зеленой кожей. Вся обстановка кабинета словно сошла с обложки журнала для богатых и знатных. Несмотря на неприятную внешность хозяина, было очевидно, что он принадлежит к высшей аристократии. Сильный, решительный, волевой… страшный. В его присутствии все мои чувства будто обострялись и я начинала чувствовать на каком-то другом, более высоком, уровне. Вполне возможно, это особенность их расы.

Рядом с хозяином кабинета сидели Арэ Фааргх и третий, ранее увиденный нами Арэ Ф-какой-то. Фуургх? Феергх? Фргх?

Внезапно Арэ Фырргх рассмеялся. Хохот его был больше похож на бульканье. Он что, мысли читает?

— Смешная маленькая женщина угадала твое имя, Арэ Фуургх.

— Значит так предрешено. Забираю их для сына.

— Мы не против. — Подтвердил Арэ Фырргх. — Идите за стрелкой и найдите свою судьбу.

Блин, странное какое-то собеседование. Интересно, как тут у них принято прощаться? Хотя может нам и не положено?

— У вас не получится попрощаться так, как положено. — Смеялся уже нам в спину Арэ Фырргх. — Речевой аппарат не развит. Уходите молча.

Про себя поблагодарила его. На всякий случай.

Оранжевая стрелка за дверью словно ждала нас. Как только дверь захлопнулась она рванула с такой скоростью, что пришлось бежать изо всех сил, чтобы не потерять ее из виду. Именно поэтому мы со Святом не успели обсудить ситуацию в кабинете и были совсем не готовы к тому, что увидели, когда дверь перед нами распахнулась и мы на полном ходу в нее влетели.

Это было то, чего я боялась в глубине души больше всего.

Лаборатория.

***

Идарика.

Кристина рассказывала, рассказывала, рассказывала и не могла остановиться. Мы с Тедом сидели молча и старались даже лишний раз не двигаться и не дышать, чтобы не сбить то состояние неглубокого транса, в который она погрузилась, уйдя в воспоминания.

Анализатор давным-давно пропищал о готовности данных, но мы не шелохнулись. Думаю, Тед тоже в курсе про корабль фаранов, который подбили наши пару месяцев назад. Боюсь даже представить, что с ней делали тоже самое, что и с теми женщинами, остатки которых нашли на борту.

Я поняла, что не хочу это слышать.

Но Кристине надо было выговориться.

***

Это оказалось не так страшно.

Не так страшно, как я боялась.

Не так страшно по сравнению с тем, что делали с другими.

Мы поступили в полное распоряжение к сыну Арэ Фуургха — Тару Фее.

Нам повезло. Действительно повезло. Повезло ровно настолько, насколько не повезло остальным. Они попали в лапы к молодым Фарэ — обучающимся.

Мы как собачки обязаны были следовать за нашим хозяином, господином и повелителем — молодым Таром. Тар — изучающий, прошедший все стадии обучения, бывший Фарэ, будущий Арэ (если получится, конечно). У него стояли уже другие задачи и мы, можно сказать, оказались в более привилегированном положении. Нас изучали. Их пытали. Иногда казалось, что не было никакой разницы, но когда в результате ошибки очередного обучающегося погибал человек, либо сразу пара, становилось жутко от осознания того, что и мы могли оказаться на их месте. На место погибшего приводили нового человека и эксперимент продолжался.

Фараны относились к нам как люди к лабораторным мышам. Не было никакой жалости, никто не стремился понимать наши чувства, их интересовала только физиология. Им было интересно, как мы едим, спим, ходим в туалет, занимаемся сексом, умираем, как беременеют женщины, вынашивают плод, рожают.

Мы жили в одной огромной комнате без мебели, спали на голом деревянном полу, вместо одежды носили какие-то белые хламиды. Первое время было особенно тяжело, потом привыкли. В основном все держались парами, с остальными не хотелось даже общаться. Все боялись привязаться и испытать горечь утраты близкого. Мы и без того очень переживали за каждого.