К концу второго дня участники экспедиции собрались на совет. Слово взяла Рива.
— Если мы действительно хотим что-то найти здесь, в той части города, которая нам доступна, то без полномасштабных археологических раскопок здесь делать нечего. А на такие раскопки ни у нас, ни у руководства нет ни сил, ни времени, ни средств. К тому же, я не думаю, что мы здесь что-то найдём. Пока мы бродили здесь вчера и сегодня, мы со Шломо, да и остальные тоже — не раз и не два натыкались на следы раскопок. Здесь и до нас потрудились «чёрные копатели». А значит — всё украдено до нас.
— И что Вы предлагаете? Вернуться? — спросила Ла Тифа.
— Нет. Единственный наш путь отсюда — под землю. Тем более, что Анка там уже побывала.
— Другого выхода нет. — поддержал её Айвор. Остальные переглянулись. Рива была права. На земле искать было нечего.
— Этот Хоррлл, конечно, хмырь тот ещё. — сказала Анка, — Но, думаю, мы с ним договоримся.
В то, что артефакты похищены — Анка в прошлый раз, разумеется, не поверила. Не поверило и начальство, которому она подробнейшим образом изложила все свои похождения, приключения и соображения.
В этот раз спуск показался Анке дольше, чем в прошлый. Но они, в конце концов, нашли тот самый тоннель метро, куда девушка забрела в прошлый раз. И теперь уверенно шли вперёд. Джинн поравнялся с Анкой и пошёл рядом.
— Огромный, наверное, был мегаполис. — сказал он.
— Да, наверное. Интересно, что же такое с ними тогда произошло?
— Да, вопрос, конечно, интересный.
— Хоррлл обмолвился, что вся планета пронизана и прошита подземельями. Во всяком случае — весь этот материк связывает разветвлённая и хорошо сохранившаяся сеть подземных дорог. Как гигантское метро. И построили его Древние для каких-то своих целей.
— А нынешние власти знают?
— Думаю, да. Но вряд ли всё. Мне этот их Железный Товарищ кое-что рассказал перед отправкой, да и этого гуся Оста удалось разговорить. Март всерьёз изучает древнюю цивилизацию. Уцелевшие элары прячутся в подземельях и мечтают о реванше и возрождении. Ну, это и Хоррлл тоже сказал. Но между ними и нынешней властью есть некая договорённость. Секретный пакт. Это мне Ост рассказал. Что этот Март лично, за спиной Вождя договорился с ними.
— Какой?
— Якобы они не вмешиваются в дела друг друга. Я так и не поняла, что у них там за тёрки. Но уничтожить этих «Детей Подземелья» существующие счастьевские власти не могут. И не мешают им жить по своим законам. Короче, просто делают вид, что их нет.
— Понятно, что ничего не понятно. — ухмыльнулся Джинн.
Лагерь «Детей Подземелья» оказался разгромлен. И это обескураживало и пугало.Они нашли только трупы и одного выжившего — раненого и насмерть перепуганного мальчишку-подростка по имени Илль. Он и рассказал, что произошло. Теперь, читатель, как выражались в старинных романах, мы опустим занавес над нашими героями и поспешим обратиться к другим участникам этой истории.
Если бы Река в тот момент кто-нибудь спросил, что он собирается делать — он вряд ли бы смог ответить. Из всех способов достичь цели, братья и раньше выбирали самые опасные и неэффективные, теперь же у него и вовсе не было никакого плана. Рек увидел «Медузу» и больше ни о чём не мог думать. Не думал он и о последствиях своих действий. «Медуза» уже давно перестала быть «Медузой», на ней явно сменили опознавательные и иные коды и позывные, но Рек и об этом не думал. Не думал он и о том, что он будет делать в случае, если его предприятие увенчается успехом. И как на это среагируют счастьевцы — он тоже не думал. И о своём ещё нерождённом ребёнке тоже. Он вообще выбросил из головы и Мати, и их ребёнка, и их общую жизнь, едва корабль оторвался от земли. Рек жил как трава. Здесь и сейчас. Только здесь и сейчас для него существовало, всё остальное не имело значения. Он шёл за своими импульсами и желаниями, часто сиюминутными, совершенно не думая о последствиях и о других людях. Такое поведение по-научному называется длинным и неблагозвучным словом «солипсизм». Когда в центр вселенной человек ставит собственное «Я», которое, расширяясь безмерно, всю вселенную собой и заполняет.
Итак, Рек рванул за «Медузой»…
Глава 33
Счастливые тоже страдают