Неслышный зов

Минут через пять из зарослей показались милиционеры. На зеленых ветвях они волочили безжизненное тело усатого бандита.

— Убили? — спросил Николай.

— Сам, гад, подорвался, — сказал пожилой милиционер. — Когда патроны кончились, он выхватил гранату и шумит: «А ну, мильтоны, назад! Не подходи!» Да, видно, передержал: в руке она у него и грохнула…

Погрузив мертвого и раненого на двуколку, милиционеры повезли их в больницу.

После доклада Живнина начальник угрозыска спросил:

— Теперь что же — мельника и торговку будешь брать?

— Нет, — ответил Живнин. — Прошу разрешения их пока не трогать. Бандиты ведь не знают, что случилось с посыльными. Им придется вновь пользоваться связной и услугами мельника. Лучше установить наблюдение — может, они вовсе не из банды Серого.

— Да, да, конечно, — согласился начальник. — Надо найти людей, которые могут опознать бандитов. Только долго не тяни.

Из милиции Живнин отправился к Фоничевым и пригласил Матрешу и Трофима пойти с ним в больницу и поглядеть на взятых бандитов. Не те ли нападали на них?

Фоничевы неохотно собрались и пошли с ним. По пути Трофим осведомился:

— Если опознаем, лошадь и телегу мне вернут?

— А как же! Обязательно.

Матреше сначала показали раненого бандита. Она боязливо подошла к койке, поглядела на лежащего и, выйдя из палаты, растерянно сказала:

— Такого вроде бы тогда в лесу не видела.

Трофим долго разглядывал разметавшегося бандита и твердо сказал:

— Незнаком он нам. Те постарше были.

В морге же никаких сомнений не осталось.

— Энтот… нахальные зыркала даже мертвый не закрыл, — злобно сказал Трофим. — Бандюга чертов.

— Узнаю… Он насильничал и мужа бил, — трясясь, подтвердила Матреша и в голос заплакала.

МУСЯ МАЛЬЧЕНКО

В спортзале Живнин, увидев Ромку в рубашке со спущенными рукавами, спросил:

— Ты почему одет не по форме?

Тот смутился и, потупясь, сказал:

— Мне дома влетело за то, что с вами ездил на мельницу. Стыдно ребятам показываться.

Задрав рубаху, Николай обнажил исполосованную спину.

— Ого-го-го! — сочувственно произнес он. — За одно это следовало бы ее посадить за решетку. Не думал, что твоя мачеха способна так зверствовать. Объяснила, за что бьет?

— Да. И мне пришлось дать честное слово, что я больше ничего не скажу о мельнике.

— Понятно. Ну что ж, раз дал слово — держи. Хотя твоя мачеха недостойна, чтобы проявляли благородство. Кстати, позавчера вечером она ходила куда-нибудь с чемоданом?

— Да. Хотела от нас совсем уйти… даже утопиться. Потом ей кто-то на ухо шептал. Она передумала и вернулась.

— Любопытно, — ухмыльнулся Живнин. — Она у вас редкая выдумщица.

Из спортзала Живнин отправился в больницу. Температура у долговязого понизилась, но он отказался назвать свое имя.

«Этот не скоро расколется, — понял Николай. — Боится мести. Мы грозимся лишь тюрьмой, а сообщники по банде — смертью. Для него лучше молчать».

Он не стал терять времени и распорядился, чтобы долговязого из больницы под конвоем перевезли в тюремный изолятор, а то еще, чего доброго, убежит из палаты и известит банду о провале.

Надо было придумать что-то решительное. Но что? Серый, конечно, захочет узнать, куда запропастились двое из банды. В ближайшие дни он пришлет кого-нибудь. Посланец, видно, заглянет на рынок. Там надо поставить своего человека. Мужчина не годится, вызовет подозрение. А где найти женщину, чтобы согласилась торговать в обжорном ряду? Мальчишек втравлять в это дело больше не хотелось.

Размышляя об этом, Живнин вспомнил, что за последнюю неделю он ни разу не повидал Мусю Мальченко и очень мало сделал для пионерского клуба.

Николай был членом бюро укома комсомола. Ему, Гене Тубину и Мусе Мальченко товарищи поручили найти помещение и организовать в городе отряд пионеров. Геня уже уехал в Петроград на курсы пионервожатых, а Николай с Мусей раздобыли помещение — бывший магазин для новобрачных, в котором продавали подвенечные платья, фаты, свечи, кольца, крестики, иконы. Это каменное здание с огромными зеркальными витринами следовало срочно отремонтировать и приспособить под клуб.

По пути Живнин заглянул в швейную мастерскую, в которой Муся Мальченко была организатором комсомольской ячейки. К нему вышла девушка в пестрой юбчонке и белой кофточке. Ему милы были ее вздернутый носик и чернинка в глазах. Прикрывая рот ладошкой, Муся спросила:

— Что-нибудь стряслось?

— Эге, не могу без тебя обходиться, — ответил Николай и хотел добавить: «Зря ты от меня щербинку скрываешь, ты мне и с ней нравишься», но смолчал.

— Не выдумывай! — смутилась девушка. — Ты, наверное, насчет пионеров пришел? Из обрезков кумача уже тридцать галстуков сшито… и еще столько же смастерим.

— А как с клубом?

— Девчата потолки побелили, окна и полы намыли. Теперь дело за тобой: надо найти монтеров и мебель. Там сесть не на что и свет не горит.

— Я уже договорился с ребятами с электростанции. А насчет мебели — железнодорожники помогут. Они на вокзальном складе поломанные стулья и скамейки обнаружили. Отремонтируют.

— Что же ты целую неделю не показывался? — осмелилась спросить Муся.