Несмотря на достигнутые успехи

— Алло? Кучер, какого черта?! Кто меня спрашивал?

Он делает шаг вперёд…

— Я спрашивал.

Как чертик из коробочки! Террорист такой метаморфозы с водителем явно не ожидал…

А багажник-то нас от автобуса закрывает! И руки у негодяйского командира заняты — телефон в них. А вот мои — свободны. И в левой руке зажат пистолет, сейчас уставившийся куда-то в брюхо подходящему террористу. Впрочем, я не стреляю. Кулак правой руки ощутимо въезжает оппоненту прямиком в солнечное сплетение. Мало этого — ещё и пистолетом по затылку довесим, когда ты согнешься… чего уж там, свои все люди, не обессудь!

А в кармашке-то у него — полосочки пластиковые. Это, если кто не знал, одноразовые наручники такие — все помогальники с подобными ходят. Кстати, вещь вполне здравая и полезная. Совершенно с этим согласен, руки-ноги «сладкой парочки» теперь ещё не скоро восстановят свою подвижность.

Вы, ребятки, полежите пока, мне ещё с остальными как-то разобраться надобно…

Присаживаюсь на колено и выглядываю из-за машины. Первый из террористов, который сидел около входной двери автобуса, до сих пор там и остается, контролируя дорогу и лес справа от нее. Еще двоих я не вижу, они шарятся где-то внутри салона. Позвать? Мой голос им не знаком. Убедить их командира вызвать к машине всю троицу — задача нереальная. Если сейчас свалю того, что сидит на улице, то оставшаяся парочка, вероятнее всего, откроет огонь по мне не выходя из автобуса. Для оружия, которым они сейчас пользуются, легковушка никакой преградой не станет. Да и кроме того, если они откроют огонь по машине, то со стопроцентной вероятностью уконтрапупят и обоих моих пленных. Более того, если я начну стрелять по ним в ответ, то уже мои пули совершенно неизбежно попадут в кого-нибудь из убитых пассажиров. Бог его знает, как может обернуться эта схватка, но исключать вероятность того, что я не выйду из нее победителем, нельзя. И вот тогда-то для обрадованных журналюг будет просто-таки шикарная картина: вот лежит убитый Имперец, вот в его руках автомат, а вот и пули, извлеченные из тел погибших пассажиров. Заключение эксперта прилагается. Каждый желающий может убедиться в том, что часть пуль выпущена именно из этого автомата. Не исключен и тот вариант, что кого-то из данных мужичков (если не всех пятерых) уложат рядышком со мной. Мол, полюбуйтесь — зловещий Имперец во главе своей банды. С шумом и гамом пригласят международную комиссию криминалистов, те подтвердят, что пули выпущены именно из этого оружия и пальчики на автомате соответствуют моим. Все — пожалте бриться!

То есть, я сейчас не могу использовать трофейное оружие. Во всяком случае, его не должны обнаружить у меня в руках.

Вывод?

Работаем пистолетами. Моим Глоком и трофейным VIII. По крайней мере, я не видел, чтобы водила из него стрелял. Значит, этих пуль в салоне автобуса быть не может.

Ну что ж…

Хотя бы одну очередь из автомата я дать все-таки могу.

Вскидываю оружие и беру на прицел сидящего на дороге террориста. Нет… Отсюда нельзя. Среди них явных лопухов я что-то не заметил, они быстро поймут, откуда велась стрельба. И из легковушки сделают сито, нимало не заботясь тем, кому еще прилетит в процессе этого деяния. Опускаю ствол и тихонечко линяю в кусты.

Пробежав, пригибаясь к земле, метров пятьдесят, осторожно выглядываю. Автобус теперь стоит ко мне боком, и я неплохо вижу террориста, сидящего у переднего колеса. Отсюда он просматривается почти идеально. Откос в этом месте слегка приподнимается над дорожным полотном, и я нахожусь почти на уровне окон автобуса.

Ложусь на землю и тихонечко ползу вперед. Метров пять… Хватит, пожалуй.

Па-пах!

Автомат несильно толкает меня в плечо. Бандюган роняет свое оружие и мешком оседает в дорожную пыль.

А я кубарем укатываюсь вбок: там есть неплохая ямочка. Попутно оставляю около приметного пенька автомат. Дабы серьезно расстроить будущего криминалиста, оружие я держал через носовой платок. Причем не свой, а позаимствованный у водителя. Надеюсь, он будет не в претензии на меня за то, что я разорвал платок пополам. У меня все-таки две руки…

Какое-то время не происходит ничего. Оба засевших в салоне террориста никаких признаков жизни не подают. Хотел бы я знать, какие мысли сейчас крутятся у них в башке. Командир пропал неведомо куда, той же дорогой, судя по всему, отправился и водитель. А еще один сотоварищ валяется в пыли с простреленной башкой. При этом никаких следов стрелявшего не видно. Обнаруженная в багаже моя сумка так и лежит перед автомобилем террористов. Ее никто не открывал и даже не подходил.