Несносная Херктерент - 2 [СИ]

— Ты ничего такого уж для меня немыслимого просить не собиралась.

— Я просто очень хочу такое создать. Ты просто создана для этой картины. Не знала, как убедить, думала-думала — ничего не придумывалось. Ты случайно на мысль навела, как можно заставить. Я понимаю, что так нехорошо, но не могу иначе. Так хотелось. Теперь, оказывается, ломилась в распахнутую дверь. Извини, мне стыдно, что пыталась тебя шантажировать. И спасибо, что согласилась помочь!

— Надо же, ты, оказывается, умеешь извиняться…

Эр тут же бросается между ними.

— Умоляю, не ссорьтесь.

— Я не собиралась. Ладно, Софи, доставай, что припасено, да, заодно и объясни, сидеть на этом бревне поперёк или вдоль, передом к тебе, или задом.

Спускает с плеч лямки купальника. Софи, торопливо раскладывая рисовальные принадлежности, торопливо говорит.

— Как обычно садись, лицом на меня. Ножны свои тоже сними, они оружием не пользуются.

Притворно вздохнув, расстёгивает ремни. Заходит в воду.

— Так?

— Да. Только смотри как-нибудь по-другому.

— По-другому — это как?

— Ну, словно драться не хочешь… Словно с Сордаром шутишь. Вот как!

— Так?

— Именно!

— Эй, Софи! Только смотри, без преувеличений! — проводит руками вокруг грудей.

— Ладно… Хотя, может, и преувеличу, — Марина приподнимается, — Глаза! И можешь, наконец, посидеть спокойно!

— Угу. Глаза преувеличивай. Но только их!

Эр зачем-то раздевается тоже. Расстилает покрывало. Где взяла? Вот, блин! Марина думала, что наблюдательна. Только сейчас сообразила — она же на сумке с покрывалом на скале и сидела. Укладывается на живот, положив голову на руки, болтает ногами. Прищур какой-то хитрый-прехитрый. Чему-то довольно улыбается. Интересно, чему? Можно подумать, голой Марины или рисующей Софи, или, наоборот, голой Софи и рисующей Марины никогда не видела. Хотя, вот как раз, Софи никогда не видела, как Марина рисует. Ну, да это её проблемы.

— Эр, ты чего?

— Позагорать хочу, так, чтобы полосок от купальника не было.

— Э-э-э… При твоём непостоянстве в выборе моделей, ты не шоколадной получишься, а как зебра, в полосочку, причём, расположенных в самом невообразимом, порядке.

— А вот и неправда!

— Марин, не вертись, ты-то какую модель ни выберешь, хотя я за два года только одну и помню, всё равно, как замёрзшая будешь, словно лета и не было.

— Что поделать. Загар ко мне не липнет вообще. Насчёт тебя, Эр, не знаю. Смотри, обгорит твой… Э-э-э филей! Кожа слазить начнёт, носом в подушку валяться будешь и стонать.

Эрида в ответ язык показывает.

Софи усмехается неизвестно чему.

— Сонька, не смейся, в таком виде и ты прожариться отлично можешь! Думаешь, я забыла, как ты тогда вся пятнистая ходила, хныкала, да попискивала. Ещё боялась, что рябой останешься.

— Ты, между прочим, того же самого боялась, когда ветрянкой болела.

— Которой от тебя заразилась.

— Ну, так выздоровела же! Вот уж только не знаю, к сожалению, или к счастью без пятен на физиономии осталась. А то было бы у нас две шрамолицых…

— Рэдрия, кстати, — замечает Эр, — шрамчики свои замазывать стала. Ко мне приходила про кремы расспрашивала. Сказала ей, что знала. Но она, похоже, что-то другое искала. Посоветовала к тебе сходить.

— Давно?

— Дней пять назад.

— Не, не приходила. Хотя, думаю, заглянет скоро. Чувствую, понравиться она кому-то хочет.

— Она мне ничего не говорила.

— Ха! Я бы на её месте, болтушке вроде тебя, тоже бы не сказала ничего.

— И вовсе я не болтушка! — морщит носик Эр.

— Конечно, нет! Просто, поговорить очень любишь. — замечает Марина, — Со мной Рэд тоже ни о чём таком не говорила.

— Снова ха! С тобой, Марина, тоже на подобные темы говорить не стала бы. Все же видят, как ты даже к влюблённым в тебя относишься.

— Да не влюблён он в меня!

— Сказочки кому-нибудь другому рассказывать будешь! Так вот, если ты даже к влюблённым так относишься, то что уж про всех прочих говорить. Ты про любого такого наговоришь… Причём, почти одну правду, но факты в твоей интерпретации так будут выглядеть, что любая, услышав твой рассказ, урода такого будет обходить десятой дорогой. Ты же потрясающе людей «любишь».

— Угу. Примерно, так же, как и ты. Только вру им поменьше.

— Я вовсе не вру. Просто, не всю правду говорю.

Эр встаёт на четвереньки. Потягивается, словно кошечка. Встаёт.

— Я пойду, поплаваю. Софи, не знаешь, тут вода холодная?

— Тёплая. Нет тут ключа.

Эр, всё равно заходит в воду очень осторожно. Впервые, ведь сегодня это место увидела. Марина то и дело косит глазами в ту сторону.

— Просила же, не вертеться.

— Утонуть и в луже можно.

— У меня боковое зрение хорошо развито. Я слежу за ней.

Молчат некоторое время. Софи необычно сосредоточенна. Губы кусает. Марине уже откровенно скучно. Эрида лежит на спине недалеко от берега.

— Она куда лучше плавать стала. Или там мелко?

— Прилично. Она меняется. Не могу определить, в какую сторону.

— С годами улучшается только вино. Не люди.

— Я бы так не сказала.

— И многих ты знаешь, кто лучше стал, хотя бы за прошедший год?

— Кой-кого знаю.

— Ну да. И кто же это?

— Да ты хотя бы.

— Я?! — Марина чуть с бревна не свалилась.