Несносная Херктерент - 2 [СИ]

— Я не могу.

— Спаси его! — крепенькие кулачки сжаты. Ярость, боль и отчаяние дочери. Спокойное обреченное равнодушие матери.

— Она не может. Это правда, Дина. — кажется, расслышала с трудом.

Но расслышала.

— Не умирай, Рэндэрд! Я люблю тебя!

Не плачь, храбрая девочка. Не плачь. Ты воин, тебе не к лицу. Смерть она тут уже. Рядом. Умирая, довелось впервые в жизни услышать эти три слова „Я люблю тебя“. Что же, выходит, я не зря прожил этот год. „Я люблю тебя“. И как она сейчас кажется похожей на ту, оставшуюся неизвестно где.

Оставшаяся далеко меня не любила. Никогда. Только сейчас признаешься в этом и только самому себе.

Касаюсь волос. Не чувствую ничего. Рука в кольчуге.

Смотрит в лицо. Глаза в глаза.

Материнские. Зелёные.

Не плачь, девочка.

Первая любовь часто приносит боль. Я не хотел. Да и вообще, старался пореже в твою сторону смотреть. Боялся сам не зная чего. Я и она — ровня по местным законам.

Вот так увидел, как это, когда тебя полюбила принцесса. Пусть такая… Настоящая. За минуты до смерти. Что же, за минуты счастья приходится платить годами одиночества.

Проводит рукой по щеке. Почему-то вспоминаю, что не брился два дня. У Дины слёзы в глазах. Умна. Понимает, что видит неизбежное. Не может смириться. Холод ползёт всё выше. Что же, значит, время пришло. Мне даже нечего оставить ей действительно своего… Храбрая девочка не любит двуручное оружие… Хотя…

— Дина…

Наклоняется, чтобы услышать.

— Перстень мой… Со звездой… Возьмёшь…

Кивает и плачет.

— Подгоню и никогда не сниму.

Не снимет. Она такая.

— Чему ты улыбаешься? Тебе лучше?

А что ей ответить. Свет всё ярче. Видишь только лицо. Как же она теперь похожа на оставшуюся в неизвестности. Как похожи… Словно одна. Обнимает меня… Они похожи… Только сейчас увидел. Значит, в своё время в этом мире родятся такие. В чём-то прежние, в чём-то другие…

Светло-карие глаза, в которых можно утонуть. Какой же свет исходит от них… Он может сжечь, может позвать за собой… Как ярок этот свет. Как поздно я увидел его… Всё тонет в этом свете… Всё проходит…

Прощай…

— Всё?

— Да.

— Что он сказал?

— Какое-то имя…

— Ты знаешь, кто это?

— Нет.

Дина Младшая так и лежит. Тело девушки мелко-мелко трясётся. Кэретта нагибается к ней. Дина Старшая хватает её за руку. Мотает головой. Кэретта выпрямляется. Взгляды встречаются. Сталь зелёных глаз, сталь голубых камней.

Ни день, ни бой ещё не кончился».

Глава 8

Обнажённая Софи в одних только чёрных туфельках на тончайшей шпильке стоит пред зеркалом. В руке — стилет. Она уже наложила довольно вызывающий макияж. На шее — любимый ромбовидный кулон.

— Слабо в таком виде на бал пойти? — ехидно интересуется вошедшая Марина. — Все в осадок выпадут.

— Нет не слабо, — даже не повернувшись отвечает Софи. Давно знает — стучать в дверь Марина будет, только если заперто. А не откроют — высадит дверь тем или иным способом. Во всей школе только один человек может столь бесцеремонно ввалиться к Софи. По отношению к самой Марине на подобное не осмелится никто. Можно и гранату в лоб получить. Притом, не факт, что с краской. — Неохота просто. Холодно.

— А ты в шубу завернись. Идти-то всего ничего. Как придёшь — по-любому на тебя все уставятся. Ну. Ты шубу и скидываешь.

— Знаешь, Марина. Иногда даже ты подаёшь интересные идеи. Но всё будет по-моему.

— Ноги, навернувшись на таких каблуках, сломать не боишься?

— Я на шпильках ходить умею прекрасно… Ты, оказывается, тоже. — Марина пытается изобразить недоумевающий взгляд. Софи совершенно неожиданно показывает ей язык. Та чуть не упала от удивления.

— Ты не думай, я в курсе твоих недавних похождений с Хереноктом.

Марина всё-таки опускается на стул.

— Спросишь, «откуда»? Не, на Херенокта не думай. Он, хотя и умеет быть потрясающе милым, считает меня слишком уж дочерью Кэретты, а, следовательно — полной дурой. Но видишь ли, были там… Скажем так, хорошие знакомые моих знакомых… И кое-кто из них заметил, что у странной девочки — зелёные глаза. Этот кое-кто был либо настолько глуп, либо просто побоялся озвучить мысль, кто это на пару с Хереноктом развлекалась. Ну, а я-то два и два всегда сложу. После тех выходных ты вернулась та-а-а-акая довольная. Потом я узнала, что братец вместе с кем-то зеленоглазым устроили…

— Угу. У этого знакомого знакомого твоего голова прошла уже? Хотя… Чему там болеть- то, сплошная кость…

— А это не он был, — сказала Софи таким тоном, что Марина ей сразу не поверила.

Софи скидывает туфли. Скрывается за распахнутой дверцей шкафа. Когда появляется вновь, кажется ещё выше — туфли другие, красные. И ещё чулки в тон им появились. Повернувшись к круглому зеркалу, начинает подкрашивать губки.

— А в глаз?

Чарующая улыбка в ответ.

— Марин. Далеко не все проблемы на свете кулаком решаются. И, в первую очередь, твои.

— У меня проблем нет, за исключением одной голой в красных чулках.

— Снова не там проблемы ищешь.

Младшая Херктерент толком не знает, чего ей больше хочется: побить НЕ-ВОЗ-МОЖ-НУЮ старшую сестрёнку; сбежать, признав своё поражение, или сделать совершенно невозможную в последние десятки, вещь — попытаться поговорить.