Несносная Херктерент - 3 [СИ]

Ты ей очень нравишься. У неё папка есть, где все-все фото из газет и журналов собраны, где ты есть. Та, вступительная настоящим художником перерисована и у неё в комнате висит. Там и других твоих фоток много. А в рамочке — приказ о твоём награждении.

— Постой. Ты с ней дружишь что ль?

— Ну да. Она хорошая.

«Назови хоть кого-нибудь плохим! Эр, ну пожалуйста!»

— Угу. Только на голову маленько двинутая.

— Просто шумная очень, и всё время берущаяся за то, что не умеет.

Ладно, устроим допрос с пристрастием. Пока Динку гнать вроде не за что. Но если вспомнить приписываемое Кэрдин выражение «человек есть — статью найдём»… Сидят на суку одного из любимых деревьев Марины. Даже подписанном. Какой-то умник украсил ствол надписью «Марина+Дмитрий=Любовь». По деревьям Динка лазать умеет, что несколько повышает мнение Херктерент о ней.

— Откуда ты столько про меня знаешь? Брата твоего здесь давно уже нет.

— Читала много. Яроорта спрашивала. Раньше подружки писали, — как-то грустно получилось.

— Случилось у них что? — Марина знает, за её время пребывания в школе несчастных случаев было мало, кроме зимних, большинство с её участием, но и зимой никого не убили.

— Нет. Избегать меня стали. Если где наедине столкнёшься — разговаривают нормально. А при всех делают вид, будто меня не узнают.

Хм. Что-то странное. Попробовал бы кто из столичных знакомых Софи не узнать. Да и учится Динка под настоящим именем. Вот только выглядит, мягко говоря, свинюшка — свинюшкой.

— Откуда они такие взялись?

— Из нашего дворцового ведомства. Отец требует, что бы все дети персонала, у кого подошёл возраст, сдавали экзамены сюда. Результаты ему не особо важны, важен факт попытки. У некоторых получалось. С кем раньше общалась, писали мне. Думала, как поступлю, снова вместе будем. А они вот так, — чуть заметно носом шмыгает. Держится, боясь расплакаться и показаться в глазах Херктерент, тряпкой.

«Братец что ль какую-то малолетнюю стерву послал куда подальше, и теперь стадо подпевал на сестрёнке отыгрывается. Причём так, что придраться можно только при наличии обострённой вреднючести вроде как, у Соньки?

В старину такую поскорее бы замуж выпихнули, причём неважно, какого счёта линий, дом. Исключительно затем, чтобы с ней кто-то другой мучился. Почему-то уверена, вещей надо посылать не меньше, чем Эр. Вот только если та всё раздаривает, то эта всё портит.

Игнорируют — понятно в общем-то. Она не из тех, кто мстит, и не из тех, кто каким-то влиянием со временем обзаведётся. Выбрала меня объектом для обожания, явно с собой сравнивая. Хочет хвостиком таскаться — мне не жалко. Подпевал от таких вот отличить вполне могу».

— А ещё ракету делать не будешь? А то мне тоже полетать охота, — настроение у Динки со страшной скоростью меняется. Рядом с такой всё время находиться опасно.

Только вот и саму Марину главным школьным кошмаром считали. Другое дело, в это слово можно вкладывать презрение. А можно — ужас.

На Рэду Динка налетела с просьбой топор подержать. Та, в общем-то, не против, но такой напор невозмутимую Хорт определенно озадачил.

У Коатликуэ спросила, правда ли она девочка-змея. Ответ: «Только в платье из змей с черепом на поясе и с ожерельем из отрубленных рук и вырванных сердец» был встречен радостным визгом.

Динка вокруг Марины круги наматывает. Херктерент себя линкором с эскортом ощущает, только сопровождение не эсминец, а торпедный катер.

— А взрывчатку делать научишь?

— Зачем тебе?

— Понимаешь, в подвале нашего корпуса есть заложенный проход…

Марина смеётся. Непривычное ощущение — чувствовать себя настолько старше другого.

— Не нужна тебе там взрывчатка.

— Почему?

— Нет там за стенкой ничего. Нет, и никогда не было.

Судя по глазёнкам, девочка не верит.

— Сама на этом попалась. Это архитектурный приём такой. Для создания таинственности делается такой, вроде бы заложенный, ход. А там просто стена. Иногда в зданиях такую дверь даже с двух сторон делают, и панели в виде дверей, даже с ручками, ставят.

Настолько искреннего разочарования Марина не видала уже давно. Но энергия уже вновь забурлила. Что-то Динка опять придумала.

— А не знаешь, раньше на башнях таких ложных ворот не делали?

— Не знаю.

— Всё равно, взрывчатку делать научи.

— Я подумаю.

— Научи! Научи! Научи!

Ещё чуть-чуть и прыгать начнёт.

— А ты сперва место найди, где спокойно заниматься можно. Мои старые все разоблачены уже. Потом, у меня химикатов мало. И из дома их мне не пришлют, да и тебе тоже.

— Мне все присылали, что просила.

— Ага. Что-нибудь незаконное там было? Думаю, в вашей дворцовой канцелярии ой какой длинный списочек лежит, чего не посылать тебе ни под каким видом. Лежит ведь?

— Лежит, — бурчит насупившись.

Одновременно, Марина почти слышит, как работают её мозги, решая новую задачу.

— Ну вот, когда найдёшь, что надо, тогда и поговорим. Список дать?

— Не надо. Сама всё знаю.

Уф. Избавилась, наконец. Только вряд ли надолго. Хоть сама себе ставки делай — управится за десятку или половину?

Если достанет — Марина научит. Хотя бы из тех соображений, чудо иначе возьмётся сама. И ей что-нибудь оторвёт. Или вовсе разорвёт.