Несносная Херктерент (СИ)

Адмирал стушевался. Многие бы дорого дали, чтобы увидеть человека, способного медведя заломать, в таком состоянии. Но Сордар не зря самым грозным кораблём в мире командует. И в Оборонный совет вхож. Там-то хитрецы куда ловчее, и что главное, в сотни раз подлее безусловно талантливой, но в чем-то вполне обычной девочки.

— Не помню — не значит "не знаю". Когда корабль достраивали, я это и ещё многое другое, знал четко, да и сейчас, через пару минут вспомнил бы, а сиди тут вместо тебя этот самый клепальщик, я бы через пару минут назвал бы тебе название его любимой пивной.

— Ты это тоже помнишь?

— Нет, я это вычисляю. Клепальщики — специфический контингент населения. Живут всего в четырех городах, все заводы я знаю. А дальше уж дело техники. Вычислю даже и в какой пивной он солидную часть заработка оставляет. И в какую школу его дети ходят.

Марина усмехнулась.

— А если серьёзно, то у меня с рейда — в голове одно — поправки на главный дальномер, на башенные, да на зенитные. Да всё ошибки выдаю. А в нас — бомбу за бомбой, торпеду за торпедой… Это во сне… Хорошо, что сейчас вот так с тобой сидим. А то мне стали говорить — кричать ночью стал.

— Интересно, кто, — но Сордар её подколки не заметил.

— Особенно после того, как с истребителями дрались. Крупнокалиберная пуля человека рвёт в клочья. А большая часть зениток — открытые. Только легкий щиток. Человек — в клочья. Или наоборот — осколками — почти целые, но все мертвы. Осколок часто маленький такой. Даже куда попадёт — не всегда видно. А человека нет уже…

У нас в кормовой кран истребитель врезался. Цирк — не цирк — топливо смыли — и через два часа самолёта там не было.

— За борт выкинули? — предположила Марина?

Теперь уже Сордар расхохотался.

— Может, даже не за два — это когда я с кормового мостика глянул, там уже ничего не было. Мне, чуть позже, притащили главный, и самый ценный с точки зрения команды "сувенир" — эмблему авианосца с куртки лётчика, его шлем с очками, одно стекло треснуло, личные документы, эмблему училища и эмблему крыла на куске комбинезона. Боевых наград у него ещё не было. Личные документы я потом смотрел. Что бы наша пропаганда ни несла — не кончились ещё миррены. Этот пилот… Женился меньше десятидневья назад. Там на фото — подписи и дата. "На Вечную любовь". А вечность оказалась на одну или две ночи. Вот так. Фамилия невесты показалась знакомой — так и есть, род в довольно близким родстве с… с материнским. У их золотых мальчиков сейчас поветрие такое — идти в палубную авиацию. На истребители. Я не сразу понял, только потом сообразил, почему они столько крыльев в патрулирование услали. Хотя их истребитель двухсотпятидесятикилограмовую бомбу берёт спокойно, а на ближнее расстояние — и две. Потом сообразил: приди Победа — и все награды посыплются на непосредственно участвовавших в бою, а не на патрулировавших "в направлении". Командир соединения — не знатен. Он почти кругом в выигрыше: потопи он "Владыку" — все награды и титулы достанутся ему и пилотам торпедоносцев и бомбардировщиков — людям, в большинстве, незнатным. А так — молодые аристократы — вроде и участвовал в бою, а вроде и не при деле. Позор. Особенно, для тех, кто выгодно жениться собирался. Тут-то ценность их коллег с золотым знаком "за храбрость" на "Горном льве" резко возрастет. А красавчики все вроде как в деле были, но знаков не имеют. Да и отцы коситься будут. Тут и до вопросов "Почему цел?" недолго, особенно, если бомберам достанется на орехи.