— Уж как-нибудь сможешь. Тебе же его потом возвращать. И лучше бы нам провернуть все побыстрее, пока его не хватились.
Сощурившись, он окинул меня взглядом:
— Я страстно мечтаю свернуть тебе шею! На что ты меня толкаешь?
— Я толкаю тебя к счастливой семейной жизни. Тебе понравится, вот увидишь, так что страстно — это хорошо. Пей давай.
Самой мне ни разу не доводилось пользоваться этим средством, поэтому я с нескрываемым интересом ждала, когда Шаэн проглотит зелье.
— Какая гадость, — жениха перекосило, он взмолился: — Дай хоть чем-нибудь закусить!
— Весь хладошкаф в твоем распоряжении, — широким жестом я указала в сторону кухни.
— Ты обещала меня покормить! — возмутился Шаэн.
— Я спасаю тебе жизнь, последствия от моей стряпни непредсказуемы.
Будущий муж сверлил меня взглядом, взывал к моей совести, но быстро понял, что безуспешно, и нога за ногу поплелся в указанном направлении.
До меня донеслось с кухни:
— Это все, что у тебя есть? Мне этого хватит только на пару бутербродов! — голос был полон неподдельного страдания. Надо же, мими-восстановитель действительно работает быстро, аппетит уже прорезался, хотя несколько минут назад Шаэна мутило при мысли о еде.
—
— За что мне это? Меркантильная, жуликоватая, да еще и прожорливая невеста. Я же всегда поступал разумно, ни во что не ввязывался и делал все как следует!
Он так сердито жевал, что его мужская досада выглядела как мальчишечья обида.
— Как следует? — я расхохоталась. — Да ты даже в бордель сходить нормально не смог!
— Это я от неопытности, — огрызнулся жених. — Первый раз вышел так себе. Исправлю при первой же возможности.
— Ну-ну. Доел? — я вновь протянула ему парик.
Шаэн попытался запахнуть камзол на голой груди, но потом махнул рукой.
— В конце концов, это твоя репутация пострадает, если заметят выходящего отсюда неодетого мужчину. Ноги б моей здесь не было, но к вечеру я вернусь.
Я выпроводила выглядевшего уже почти небитым, но все еще несчастным, Шаэна и надела шляпку. У меня тоже есть неотложные дела. Надо бы обеспечить счастливый конец нашей сказке.
Часть 9
Изнутри храм выглядел более впечатляющим, чем снаружи. Пришедшего сюда встречали величественная тишина, освежающая прохлада и тонкий ненавязчивый аромат благовоний. Каким-то чудом несмотря на все войны последних столетий жрицам удалось сохранить большую часть исторического убранства. Среди тщательно отреставрированных статуй и декора встречались настоящие шедевры древнего искусства. На самом деле, здесь давно уже не толпились прихожане, богине любви молись редко — только если какая влюбленная без взаимности девица попросит у нее помощи — но культ был еще жив.
Я разглядывала статую, изображающую одну из ипостасей богини, когда услышала за спиной:
— Хотела бы я сказать, что рада тебя видеть, но в храме лгать нельзя.
Я оглянулась, откуда-то из-за колонны ко мне вышла Хадзима, старшая жрица.
— А я-то надеялась на теплую встречу, ты разбиваешь мне сердце!
— Ха! Твоим сердцем можно забивать сваи, — хмыкнула она. — Кое-что неизменно, но вот выглядишь ты несколько неожиданно.
Как деликатно Хадзима обозначила мою внезапную дряхлость, на нее не похоже.
— Образ жизни сказывается. Проявляется некоторое двуличие, как у твоей патронессы, — я кивнула головой в сторону статуи.
— Многоликость, — мягко поправила меня жрица. — Многоликая богиня Лаиса. Жаль, что об этом забыли люди. В ее власти не только любовь, но и все, в чем есть страсть: ненависть, месть, брак и узы…
— Значит, за благословением я пришла совершенно точно в нужное место!
— Ну, по части ненависти и мести ты справишься и без Лаисы, стало быть, узы? Как твоя дочь?
Мы расположились у алтаря, надо же, а камень теплый! Как они этого добиваются?