Несносный босс или курс выживания для миллиардера

Слезам-то можно предаваться вечно. И жалеть себя сутками напролет. Но проблема в том, что уже через час глаза опухли, нос покраснел, а слезы высохли. Их просто не осталось. Кажется, сегодня я выплакала всю жидкость, что была в моем организме, и теперь я иссушена до дна.

Оставаться и дальше здесь смысла нет. Но и возвращаться в Москву не хочу. Не могу. Мне нужно время, чтобы понять, как быть дальше. Как жить и как работать. А главное теперь: где?

Собираю свои вещи, что успела за неделю раскидать чуть ли не по всему дому. Проверяю, все ли двери закрыты, и, заглянув напоследок к тете Томе, прошу приглянуть за домом родителей. Сообщаю, что уезжаю. Выслушав маленькую речь, полную охов и ахов, выхожу на остановку в ожидании маршрутного автобуса, который приезжает с небольшой задержкой.

А дальше снова трясучка по разбитой дороге, проносящиеся за окном пейзажи осеннего леса и снова остановка. Только уже на междугородном автовокзале. Оттуда, недолго думая, вызываю такси, пожалуй, я могу себе его все-таки позволить, и уже через час, собрав все пробки в центре города, такси высаживает меня у дома родителей.

Родной двор, родная, видавшая виды, но такая уютная пятиэтажка в центральном районе. Откуда до моей любимой набережной и парка Горького  рукой подать. У родителей была масса возможностей в свое время продать нашу уютную двушку в этом доме и купить трешку в новостройке. Они буквально заполонили город, и с каждым годом растут, как грибы. Не по дням, а по часам. Но, честно говоря, я счастлива, что родители на этот шаг так и не решились. Здесь сам двор пахнет моим детством. Соседи друг друга знают, прожив бок о бок уже не один десяток лет. Так что… нет. Новостройка? Ни за какие коврижки.

Немного успокоившись за время в дороге, я честно пытаюсь держать лицо. Пока поднимаюсь пешком на пятый этаж, улыбаюсь. Пока дергаю ручку двери, стараюсь глубоко дышать. Уговариваю себя, что произошло недоразумение. Ерунда. Пустяк. Все проблемы сами собой рассосутся. И в голове, и в сердце, и в жизни. Но стоит только переступить порог квартиры родителей и попасть в объятия мамы, как высохший было поток слез накрыл с новой силой.

Кого я обманываю? Мне ужасно плохо! Так, что кажется, моя жизнь сегодня потеряла всякий смысл!

Глава 34. Невелика потеря

Родителей я перепугала. Еще как. Мама охала, ахала, суетилась вокруг ревущей навзрыд меня и пыталась понять, что со мной происходит.

День.

Второй.

Они с отцом яростно наседали, пытаясь добиться от меня правды, но я молчала. Как партизанка.

Только рыдала, глядя в окно и кусая губы. Крутила в руке мобильный и ждала звонка. Чьего? Нетрудно догадаться. Но Антон молчал.

А на третий день отец не выдержал. Стукнул своим внушительным кулаком по столу и заявил, что прямо сейчас поедет в Москву и оторвет все хозяйство и одному, и второму “ухажеру”. Конечно, они с мамулей сложили два и два и поняли, что причина моих слез кроется в поездке на дачу. А так как они знали и про Котова, и про Сотникова, то нетрудно догадаться, что с вероятностью девяносто процентов из ста стало причиной моего подавленного настроения. Отец рычал, злился и начал по-настоящему собирать сумку. А так как он прекрасно знал и название фирмы, и имя Антона, то вольно-невольно я прониклась угрозой, испугалась за котовские бубенчики   выложила все как на духу.

Рассказала всю историю от и до.

Только про растущую в груди боль от переполняющих новых чувств по отношению к своему боссу  умолчала.

Не могу сказать, что мама с папой сразу успокоились, но впервые за эти дни моего у них пребывания  выдохнули. Поняли, что с их золотцем никто и ничего страшного не сделал, а просто у “золотца” поехала крышечка, раз я из-за какого-то пустяка и ерунды бьюсь тут в истерике.

– Ну, подумаешь, обиделся! – фыркает мама.

– Да вообще, на обиженных воду возят, Полька! – поддакивает папа.

– Побесится и успокоится, – кивает мама.

– А если нет? – упираясь рогами, я продолжаю поддерживать образ раздувшей из мухи слона.

– А если нет, то тебя с твоим резюме там с ногами и руками у него оторвут, поняла? – опять приземляет свой кулачище на стол папа. – Даже не думай из-за этих столичных уродов слезы свои драгоценные лить! Тоже мне! Невелика потеря.

Ну да, невелика. Кажется…

В общем, с поддержкой родных я медленно, но верно начала выкарабкиваться из своей головы и печальных мыслей.

В среду, позвонив котовскому секретарю, я взяла себе неоплачиваемый отпуск на ближайшие две недели. К сожалению, это все, что я могла пока себе позволить. И после того, как положила трубку, еще сутки не выпускала телефон из рук.

Дура, да?

Но я правда думала, что Антон испугается. Или забеспокоится и позвонит. В своей легкой и непринужденной столичной манере отругает за то, что я решила пофилонить и скажет:

– Быстро собрала сумки и вернулась на работу, Аристова.

Но нет.

Звонка я не дождалась и через сутки.

И через двое.

И даже через неделю.