Несносный босс или курс выживания для миллиардера

– Малыш в порядке, развивается согласно сроку, – и включает звук, а я впервые слышу сердцебиение своего ребенка. Быстрое-быстрое тук-тук-тук-тук.

Я отхожу от оцепенения и наконец смотрю на Полину, по щеке которой стекает слезинка, а в глазах плещется волнение. Она до крови кусает свои сладкие, мягкие губки, смотря на меня своими большими невероятными глазами, а я чувствую, что и сам на грани молчаливой истерики. Глаза начинает просто нещадно щипать, когда в голове складывается странная, волнующая и смешная мысль: а ведь ее сюрприз для меня оказался гораздо-гораздо круче!

Я благодарю врача как-то сумбурно, и он оставляет нас одних. Присаживаюсь рядом с любимой, беру ее холодную ладошку в свою, целуя пальчики, крепко-крепко сжимая их в своей ладони, шепча:

– У нас будет маленький, – и улыбаюсь, как дурак. – Ребенок, Поль… мы будем мамой и папой, малышка.

– Угу.

– А почему не сказала сразу, как узнала? Почему…

– Потому что не хотела, чтобы ты женился на мне из-за ребенка, – опускает взгляд моя девочка.

– Дурочка моя, – наклоняюсь целуя зардевшиеся щечки. – Полинка, я же говорил, что люблю тебя?

– Говорил, – кивает, запуская пальчики в мои волосы и заставляя наклониться к ней, шепчет:

– Только говори это чаще, ладно?

– А как же… – прикасаюсь мимолетно к любимым губам, и тут меня осеняет:

– Поль, а то, что мы, ну… – пытаюсь подобрать слова поприличней, чтобы объяснить весь тот “эротический фейерверк”, что творился в нашей жизни после ее “да”, – кхм… это было не вредно для малыша?

– Врач сказала, что все в порядке и можно, если осторожно. А ты был очень осторожен со мной, Котов. Как будто что-то чувствовал, – улыбается Поля.

– Так, все, отныне заканчивается жизнь кроликов! Мы уже почти взрослые, ответственные и, не смейся, Котова, серьезные родители! – подскакиваю я с кушетки, а Поля заливается радостным, звонким смехом, больше похожим на перезвон нежных колокольчиков...”

– Ты улыбаешься так блаженно, что я уже боюсь представить, что же тебе снится, Котов, – вырывает из воспоминаний нежный сонный голос моей жены.

– Да так, ничего такого, к чему бы тебе пришлось ревновать, – притягиваю к себе свою строптивицу и невесомо касаюсь губ, улавливая ее тихий вздох, больше похожий на стон.

– Вот родители приедут, и не понежимся мы до обеда в кровати, – сокрушенно говорит Поля.

– Ну, тут пришлось выбирать: либо свадьба, либо медовый месяц в кругу семьи, – смеюсь я, припоминая, как единогласно поставили нам ультиматум обе матери: и Полины, и моя, когда мы их, мягко говоря, “обломали” со свадьбой. – Так что, это меньшее из двух зол. Да и замки еще никто не отменял, любимая, – смеюсь, пронаблюдав, каким озорным огоньком загорелись глаза женушки.

Откидываю голову на подушку, а Поля, не теряя ни минуты, забирается на меня верхом, соблазнительно подмигивая:

– Между прочим, мама вчера писала, что соседи расстроены, что мы решили перенести празднование росписи аж на следующий год.