Несносный ребенок. Автобиография

Но на ламинированной карте, висевшей на доске, была только Франция. Тогда преп достал пыльную карту Европы и повесил ее на стену. Мне трудно было ориентироваться на таком обширном пространстве.

– А мы сейчас где? – спросил я наивно.

Преп вздохнул и своим толстым пальцем указал мне на карте Париж. Мои глаза зафиксировали столицу, затем я мысленно нарисовал путь, который мы с родителями проделали на машине. Мы проехали по Франции на юг до Марселя, проехали по Италии через Венецию, обогнули закрытую для въезда Албанию, проехали безводные земли до Афин, потом был паром. Прежде чем добраться до величественного Наксоса, мы миновали четыре острова. Иос скрывался за ним, и я робко указал это место на карте. Я был взволнован, вновь увидев мой остров, пусть даже на карте. Позади меня класс разинул рот. Если бы я указал на луну, эффект был бы такой же. В тот день я понял, что я в дерьме, и это надолго.

Каждое утро я выходил из дома 123 на Севастопольском бульваре и проходил пассажем Прадо, который выводил меня на улицу Сен-Дени. Там я встречался с несколькими приятелями из класса, которые ждали меня на улице. С восьми утра на тротуарах полно было женщин, которые выстраивались у своих дверей. Дамы были в шелковых цветастых платьях, и мне казалось, они из цирка. У них были слишком яркий макияж и слишком красная помада. Может, это уличные клоунессы? Признаться, я не совсем понимал, ведь было довольно рано для спектакля. Приятели быстро мне все объяснили. Они были явно в курсе, и большинство рассказывали мне о своих матерях. Я жил в единственном квартале Парижа, где выражение «сукин сын» было не оскорблением, но титулом. Как ни странно, остальные мальчишки были сыновьями копов. Такое положение дел служило поводом к постоянным взаимным оскорблениям. Уличным женщинам я очень нравился, возможно, из-за моей непохожести на остальных. Когда я шел мимо, они трепали меня по светлым волосам со словами: «Какой хорошенький!»

Признаюсь, я не оставался безучастным к этим знакам внимания и всякий раз испытывал маленькую радость, когда проходил мимо этих дам, чьи яркие наряды шокировали мое воображение. Они громко разговаривали, иногда пели, развлекали клиентов забавными танцами. Ничего общего с сегодняшним днем, когда подлые сутенеры вышвыривают на улицу самых обездоленных женщин на земле.

* * *

В школьном дворе обычно играли в клеща. Я так и не понял, откуда произошло название, но сама игра состояла в том, чтобы бросить об стену монету, чтобы она упала как можно ближе к стене. Тот, чья монета окажется ближе всех к стене, забирал монеты остальных. Единственная монета, которая оказывалась в моем распоряжении, – двадцать сантимов, которые мама платила мне всякий раз, когда я выносил помойку. То есть у меня не было необходимых средств, чтобы участвовать в игре, поэтому я мог только наблюдать, как играли другие.

Немного дальше, во дворе, некоторые играли в кости – конечно, те, у кого они были. Зато у всех было по несколько маленьких шариков, и мы ими тайно обменивались, как сокровищами.

Самой популярной игрой был «Бен-Гур»[10]. Этот фильм вышел на экраны уже несколько лет назад, но оказал сильное воздействие на умы. Игра состояла в том, чтобы, разделившись на тройки, взяться за руки и как можно быстрее обежать вокруг четырех деревьев, росших по дворе. Два сильных мальчишки искали третьего, который был бы направляющим. Я робко предложил себя и после испытательного забега был принят в игру. Мальчишки держались за руки, а я бежал сзади, крепко вцепившись в их брючные ремни. Такие сцепки участвовали в отборочных турах, за раз бежали по три тройки. И только та тройка, что пришла первой, могла участвовать в следующем туре. Очень скоро мы вышли в финал и должны были состязаться с еще одной тройкой победителей. Их сцепка была впечатляющей, и коренным у них был Глюк. Это был негр-здоровяк бешеного нрава. Он уже дважды оставался на второй год и поэтому был на три головы выше остальных. Не было дня, чтобы Глюк хотя бы раз не подрался. Пристяжного у них звали Пьерро, это был маленький магазинный воришка, который много тренировался в школе. Что касается возницы, то его все звали Бен-Гуром. По-настоящему его звали Бен Саид, и у его семьи был магазин одежды на улице Абукир. Двумя моими лошадьми были два брата, довольно скромных, но с ладно скроенными телами, будто созданными для спорта.

Все классы прижались к стене, наблюдая за финалом. Даже несколько воспитателей, заинтересовавшись, пришли посмотреть на игру. Через пять кругов должен был победить сильнейший! Бен-Гур с самого начала вырвался вперед, и Глюк безостановочно вопил, чтобы сбить нас с толку. Но Бен-Гур слишком быстро стартанул, на последнем круге мне удалось срезать на повороте, и мы победно пересекли финишную черту под гром аплодисментов. Все ошалели от радости, что мы победили Глюка, этого дылду, который весь год над всеми измывался. А в углу плакал Бен-Гур, который снова стал Бен Саидом.