Несносный Шварцвальд

На белоснежной футболке расползается огромное коричневое пятно, перетекая на область паха. Даже ребятня вокруг перестает жевать, наблюдая как Шварц медленно кладет надкусанный чизбургер на бумажный пакет и поднимает убийственный взгляд на Кравцова. Не нужно иметь мозги Пифагора, чтобы понять, что Юра сделал это намеренно, потому что сейчас в его глазах нет и доли раскаяния. Это же как нужно хотеть покончить жизнь самоубийством, чтобы рискнуть сделать подобное?

– Извини, – кретин разводит руками, с плохо спрятанной издевкой оценивая проделанную работу довольным взглядом.

– Ну ты и придуууурок, – Анита первая констатирует всеобщий факт и обреченно качает головой.

Мне даже страшно становится от того, с каким каменным лицом Шварцвальд встает со стула. Вытирает о свою же футболку, испачканную крошками ладонь, и могильным голосом выносит приговор:

– Встал и пошел за мной.

Глава 18

Рич

Толкаю рукой дверь ближайшей подсобки, и как только неудачный экземпляр эволюции заходит следом, херачу кулаком ему в печень. Парниша видимо получил в луна-парке бесплатные билеты в Зомбилэнд, раз решил воспользоваться всеми сразу. Без проблем, я ему оформлю лучшие места.

Гнев на придурка давно находится в стадии боевой готовности, и кулаки чесались не раз в огромном желании потереться о ребра Кравцова. И если он сам умоляет о более близком знакомстве, разве можно отказывать?

– Ты охренел? – кряхтит камикадзе, хватаясь за правый бок и шокировано выкатывая свои стеклянные блюдца.

– А ты думал, я всегда буду образцом спокойствия, и все твои замашки останутся незамеченными? – хватаю придурка левой рукой за тощее горло и упираю башкой в дверь. Так хочется расхреначить плешивым затылком пару досок.

– Я случайно, – клешнями пытается отцепить мою сжимающую его дыхательный аппарат руку. В глазах всплывает страх и неверие. Огрызок точно был уверен, что ему все сойдет с рук.

Почему некоторые считают, что им можно творить что угодно и при этом оставаться безнаказанными? Им дают один шанс на исправление, второй, они спускают все в унитаз, а потом еще возмущаются, когда на их задницу сваливается кара небесная.

– Случайно? – переспрашиваю, засаживая еще один четкий удар на этот раз в почки. Кретин скулит и отчаянно кивает башкой. – Случайно можно поскользнуться, поперхнуться, свалиться прямо в море из этой каюты, Юра, но не разлить, бл*дь, полный стакан колы прямиком на меня. Поэтому не надо здесь строить из себя невинного барана. – рожа напротив начинает белеть от страха, и мне даже кажется, что он способен сходить под себя после слов о том, что из этой каюты есть выход в открытое море, поэтому приходится отпустить его шею, чтобы не испачкал нужный мне предмет одежды.

– Раздевайся, – отрезаю и начинаю расстегивать ремень на когда-то белых штанах.

– Что? – блюдца еще чуть-чуть и расколются от силы выката на бледной физиономии. Юрец мечется растерянным взглядом от моего лица к рукам.

– Я сказал – раздевайся, что не понятно? – раздраженно пожимаю плечами, наблюдая за ужасом на побледневшем до цвета побелки на больничных стенах лице.

– Зачем? – в голосе появляются нервные нотки, пока он ищет дрожащей рукой дверную ручку, чтобы по-быстрому смотаться. Ну да. Когда рядом есть публика – он царь и Бог, а как только остается один на один с проблемой, так сразу бравада слетает на раз два, как лифчик у проститутки.

– Не затем, о чем ты подумал, дебил. Меня мужские задницы не привлекают. Будь спокоен, на эту часть твоего тела я не посягну. Хотя… если будешь продолжать в том же духе, могу позаимствовать у Альбины биту. Думаю, будет как раз в пору.

Еще немного и Кравцов точно превратится в ходячую мертвечину.

– Одежду свою гони! – без объяснений его жалкое подобие мозга дойти до самостоятельного умозаключения не в состоянии.

Он начинает быстро избавляться от шмоток, и чтобы не тратить время, я тоже снимаю с себя мокрую липкую футболку и брюки.

– Такие вещи испортил, еблан, – протягиваю ему свои фирменные ЛиКупер, а у него забираю серые потертые джинсы с дыркой на колене. Сэконд Хэнд изрядно жмет в некоторых местах, из-за чего придется выглядеть пидором до конца вечера. Но, во всяком случае, это лучше, чем рассекать по городу, отбиваясь от мух и пчел.

– Я надеюсь, на этот раз мы друг друга поняли, и больше повторять не придется? – бросаю напоследок, поправляя воротник покашлаченной синей футболки и морщась от запаха приторной туалетной воды. Пиздец. Надо валить скорее в лагерь. Мне часа два теперь потребуется, чтобы смыть с себя этот запах дешевого Казановы.

Выхожу в коридор как раз, когда мобильник издает сигнал о входящем сообщении. Машка.

«Завтра вечером буду в Одессе. Наберу тебя. Целую».

«Окей, жду»

Отправляю в ответ и возвращаюсь за столик. Все присутствующие, включая жующих муравьев, замирают, заметив на мне одежду Кравцова, и по кораблю начинаются оживленные перешептывания. Мда, задал я темку для разговоров. Сегодня вечером весь лагерь в курсе будет. А мне похер. Надо было вести себя нормально, чтобы не становиться посмешищем.