Несносный Шварцвальд

Нет никакого желания дожидаться пока самый медленный лифт на всем белом свете довезет нас до нужного этажа, поэтому я пригвождаю Алю к стене и бесцеремонно запускаю ей язык в рот. Две недели гребаного целибата превратили меня в изголодавшегося хищника, и все, о чем я могу думать своим затуманенным спермой мозгом – это как быстрее проникнуть в мою сладкую девочку членом и затрахать ее до ее любимого состояния «отшварцивания».

Аля не отстает. Жадная малышка подпрыгивает, обхватив меня ногами, и трется промежностью о мой каменный стояк, вырывая изо рта рычание.

– Что, Апельсинка, соскучилась?

– Ни капли! Просто другой доктор, которого я нашла, не удовлетворил размером шприца, а твой в самый раз, так что думаю, сегодня инъекция возымеет гораздо больший эффект.

Дразнится стерва. Правда от одного упоминания кого-то другого из этих пухлых губ у меня крышу нахрен рвет. В наказание с силой шлепаю упругую задницу открытой ладонью, отчего Аля вскрикивает и обрушивает на меня град молний из синих глаз.

– Обалдел, Шварцвальд?

– Тебе же нравится выхватывать по мягкому месту, раз постоянно напрашиваешься, Квинни! Так что даже не делай вид, что ты возмущена!

Толкаюсь ей в промежность бедрами, реально раздумывая над тем, чтобы остановить тупого подъемного ленивца. Медленнее лифта я еще не встречал, бл*дь.

– Возмущена! – малышка хватает зубами мою губу и больно оттягивает, заставляя этим слегка болезненным движением мой член дернуться в адском предвкушении. Оказывается, я мазохист и тащусь от ее доминантских замашек, но все равно бразды правления всегда в моих руках. И я доказываю это тем, что грубо сдвигаю полоску кружевных трусиков и нащупываю чувствительный клитор пальцами. С губ Альбины слетает громкий стон, и в этот момент дверь лифта открывается.

Слава яйцам! Мои же яйца подбираются, чувствуя предвкушение пиршества и ближайшего освобождения от лишних пары килограммов спермы.

Выношу Алю из лифта, и, не прекращая поцелуев, мы кое-как доходим до двери, останавливаясь на каждом метре и обтирая побелку стен, потому что хотя бы на секунду тормознуть это наслаждение голодными поцелуями нереально. Даже если сейчас на мир обрушился бы град из метеоритов, мы бы все равно не обратили внимания, потому что наш собственный апокалипсис грозился разорвать к чертям и меня, и ее.

Уже в квартире Апельсинка спрыгивает на пол, бесцеремонно оторвавшись от меня и пикнув «Я в душ», сбегает в ванную.

– Какой душ, Аля? Ты хочешь, чтобы я наяривать начал прямо под дверью здесь? Имей совесть! – рычу, стаскивая с себя футболку и джинсы прямо в коридоре.

– Рич, мне надо буквально две минуты, – отвечает садюга. Я нервно тарабаню в дверь ладонью, пока вторую засовываю в боксеры и сдавливаю жесткой хваткой основание ствола члена. Бл*дь. Перед глазами мутнеет. Провожу пару раз кулаком по стояку, слыша журчание воды по ту сторону деревянной немецкой стены.

Стучу еще раз в дверь, и та скрипит под напором. Бедная никогда прежде не испытывала подобного мазохизма со стороны всегда вежливого хозяина.

– Две минуты прошло!

– Ну подожди, пожалуйста.

– Я уверен, ты принимала душ перед концертом, быстро сюда!

– Ну и что? Я же должна быть чистой!

– Ты должна быть на коленях, женщина! Иначе я сейчас кончу, а потом пойду спать, а тебе придется довольствоваться своей правой рукой, прямо как я сейчас.

Дверь открывается так резко, что я едва не валюсь прямо на Алю, потому что как раз в этот момент замахиваюсь, чтобы еще раз приложиться к фанере.

Апельсинка уже без платья, в одних тонких трусиках, прикрывает грудь рукой. Ох черт, какая же она сексуальная. Облизываю голодными глазами стройный живот и отвожу в сторону руку от вздернутой груди. Что она там прикрывает? Как будто две недели назад я не изучил ее идеальное тело во всех деталях. Во рту тут же пересыхает, как только в поле зрения оказываются тугие соски.

Аля опускает взгляд на мои трусы и облизывает губы. Повторяет мой жест, убрав руку из трусов и запустив туда свою ладошку. Сжимает пальцы вокруг ствола и медленно тянет ладонь вверх. Меня ведет от этого ее действия. Упираюсь кулаком в стену.

– Я же обещал тебе конфету, малышка, – хриплю как расстроенная гармонь, но связки ушли в отставку от пересыхания.

Аля смотрит на меня с вызовом и таким адским желанием, что я точно облажаюсь и кончу раньше времени.

– Идем-ка в комнату! – обхватываю тонкое запястье и, не позволяя оторвать пальцы от себя, веду пару метров до комнаты.

Ноги едва передвигаются от напряжения. Бью по выключателю, потому что хочу видеть все, что собирается делать моя грязная девочка, и сажусь на край кровати, предварительно стащив трусы с задницы.

– Вот теперь можешь приступать, сладкая.