– Вот возьмите такую простую вещь, как окраску кузовов. У меня знакомый год назад взял "копейку" двадцатилетней давности. Руки у него как надо вставлены, так что движок там перебрать или еще что – не проблема, потому и взял этот музейный экспонат. Рассказывает – загнал я его на яму, залез под днище, думаю, сейчас обдеру брюхо как следует, ржавчину сниму, загрунтую, покрашу – авось и проживет еще сколько-то времени. Шкрябнул несколько раз – а оно не обдирается.
Там такая грунтовка и такая краска, что за все время только в паре мест и поцарапалось, и то не до металла. Машина оказалась из той серии, что еще под контролем иностранных инженеров выпускалась, даже на головках некоторых болтов клеймо "Таифа" имеется. А что сейчас? Грунтовка в целях экономии вообще не кладется, краска абы какая, одним слоем, лупится и обдирается от любого чиха, год-другой – и кузов сгнивает до дыр. И оно все так – упрощение и нарушение техпроцесса ради бездумного удешевления. А что? И так возьмут, машины-то в дефиците! Да помножьте это на разгильдяйство рабочих, которые и такой-то изувеченный техпроцесс не соблюдают… – Парень махнул рукой.
– Это клевета! – возмущенно заявила общественница. – Трудовой коллектив завода неоднократно получал премии…
– Тихо! – оборвал ее Олег. – Продолжайте, – кивнул он Кириллу. Тот слегка усмехнулся.
– Плюс к тому перевод завода на производство антиграв-шасси явно ситуацию не улучшило. По-хорошему, требовалось создавать полностью новую базу, изначально спроектированную под новую технологию. Но ведь это требует переделки конвейеров!
А как же план? И у нас пошли иным путем – подгонкой существующих моделей путем замены карбюраторов и колесной опоры на генераторы и антигравы. А в этих шасси антигравные матрицы толком не разместить. Результат – абы как подогнанные детали, рабочие, чуть ли не кувалдами собирающие машины, и никакое качество.
Все, собственно.
– Хм… – Олег покачался на стуле. – А что, если приступить к разработке новых моделей прямо сейчас?
– Без толку, – пожал плечами парень. – Полный цикл разработки, включая разработку и монтаж новых поточных линий, займет несколько лет. К тому времени…
– Да?
– К тому времени новые машины уже никому не потребуются, – твердо закончил Кирилл. – Когда жрать нечего, о машинах думать сложно.
Испуганный шепоток пролетел по комнате. Олег мысленно улыбнулся. Да уж, заявить такое в лицо Народному Председателю… И за меньшее можно попасть под колпак общаков с далеко идущими последствиями. То ли парень чокнутый, то ли действительно его все задрало по самое не могу.
– Логично, – кивнул Олег. – Но, я надеюсь, насчет пожрать мы все-таки что-нибудь придумаем. Я в курсе насчет того, что в магазинах творится, но мы над этим работаем. И все-таки, можем ли мы разработать и с нуля внедрить новые модели машин? С одновременным повышением качества?
– Сомневаюсь, – Кирилл опять пожал плечами. – Понимаете, Олег Захарович, автомобильный завод – это не вещь в себе. Он завязан на смежников, обеспечивающих нас солидной номенклатурой комплектующих. Даже для того, чтобы по-другому отверстия в простейших крепежных плашках расположить, нужно неделю с Тумарским метизным заводом по телефону общаться, да еще и самому туда ездить, чтобы проверить результат. А сколько согласований потребуется, чтобы полностью новые комплектующие получать! На каждом заводе план на несколько лет вперед формируется, и вставить в этот план что-то новое очень тяжко.
– Так, понятно. А если смежников в стороне оставить и только сам завод рассматривать?
– Завод большой, подразделений много, и все разные. Я могу только за КБ говорить. А у нас здесь проблема со специалистами…
– Ну, понеслось… – проворчал кто-то в задних рядах.
– Да, проблема со специалистами, – упрямо продолжил парень. – Я знаю – я всем плешь проел со своей библиотекой. Знаете, Олег Захарович, у нас здесь на удивление неплохая библиотека. Она даже выписывает южные журналы на автомобильную тему типа "Курума но комбан". Ну да, они на яркси, но его же все в школе и в институте учили! С горем пополам разобрать текст каждый может. Да только не хотят. Я, кажется, в читалку в одиночку хожу. Прочие туда десятилетиями ни ногой.
– Молодой ты еще, – беззлобно сказал кто-то еще. – Семьи нет, питаешься лапшой да яичницей… Надо было бы в магазин после работы бегать – не так бы рассуждал.