Несомненная реальность

– Куда исчезнуть? – удивился Зубатов. – Как? Это что, из Уэллса, как в "Человеке-невидимке"? Перестаньте шутить, о серьезных вещах разговариваем. Так вот, разочаруете меня – я вас уволю, а дальше как знаете. Я и так уже слишком много сделал для подобранного на улице бродяги. Одно ваше пребывание в клинике Болотова казне почти в сто пятьдесят рублей обошлось. И вот еще, Олег Захарович, – голос директора снова оледенел, глаза опасно сверкнули. – Вы рассказали мне занимательную историю, но не более того. Я в нее не верю сейчас и вряд ли поверю в будущем. Если я и принимаю в вас участие, то только потому, что вы кажетесь мне подающим надежды. И если вы эти надежды оправдаете, мне все равно, кто вы – Народный Председатель из иного мира или же просто допившийся до чертиков мещанин из Каменска. Если же окажетесь пустым болтуном – пеняйте на себя. Вопросы есть?

– Вопросов нет, сплошное дежавю, – вздохнул Олег. – Я вас понял, Сергей Васильевич. Скажите, а нельзя мне из зарплаты… жалования немного получить авансом?

Неожиданно Зубатов расхохотался.

– Кто о чем… – фыркнул он весело. – Подождите немного в приемной, будьте так любезны. Я распоряжусь, чтобы счетовод выделил вам половину суммы авансом.

Только прежде чем тратить, освойтесь с ценами. И маленький совет. Снимите свои часики и спрячьте подальше. А то нездоровое любопытство пробуждать начнут.

Дождавшись, пока Олег покинет комнату, директор Охранки нажал ногой на невидимую кнопку. В стене распахнулась тайная дверь, и в комнату вошел упитанный человек в штатском. Бородка и усики на его румяном лице были аккуратно подстрижены, длинные русые волосы зачесаны назад. Неслышно приблизившись к столу, он замер, спокойно рассматривая начальство своими невинными голубыми глазами.

– Ну, Евстратий, что думаешь? – задумчиво осведомился у него Зубатов. – Красный провокатор? Или как?

– Не знаю, Сергей Васильевич, – сухо откликнулся вошедший. – Слишком тонко и одновременно слишком грубо для провокации. Нет у нас врагов, на такое способных.

А вот шпионом вполне оказаться может. И часы его странные, вполне возможно, иноземные, и языков он много знает, что подозрительно.

– Шпион… – пробормотал Зубатов. – Ну что же, может, и шпион. Сделаем так: обеспечь за ним круглосуточную слежку. Я хочу знать, что он собирается делать и о чем мне не расскажет в отчетах.

Медников кивнул.

– Тогда свободен. В одиннадцать вечера, как всегда, ко мне с общим докладом.

Коротко кивнув, начальник отдела наружного наблюдения повернулся и вышел.

Оставшись в одиночестве Зубатов долго теребил бородку, размышляя. Потом снова взял в руки небольшую тонкую пластинку из прозрачного твердого материала, не являющегося, однако, стеклом. Внутри пластинки, наглухо запаянный, виднелся квадратик плотной желтоватой бумаги с разводами и переливающейся в углу блестящей меткой. Радужные полоски на метке, казалось, приподнимались над совершенно плоской поверхностью. "Кислицын Олег Захарович, – гласил текст на бумажке. – Народный Председатель Народной Республики Ростания. Удостоверение номер восемь. Выдано 3 декабря 1582 г." И миниатюрный цветной портрет, слишком четкий и достоверный, чтобы принадлежать перу художника или пройти через ящик фотокамеры.

– И все-таки – кто же вы такой, Кислицын Олег Захарович? – пробормотал про себя Зубатов. – Боже, укрепи меня в вере моей…

"Первая фаза успешно развивается. Отклонения в пределах прогнозируемых величин.

Я/мы полагаем первую фазу завершенной. Начата подготовка к запуску второй фазы.

Оставшиеся семь Эталонов подготовлены к активации. Ждем мнения Сферы".

"Сфера удовлетворена начальными результатами. Возражений против запуска второй фазы нет. Обращаем внимание на потенциальную нестабильность Эталонов даже после верификации по оригиналам. Полагаем необходимым разработку более совершенных механизмов стабилизации".

"Пожелание принято к сведению. Информирую: вторая фаза запущена. Семь Эталонов выводятся из спячки. Резюме: страта один активирована полностью. Запуск механизма стратификации. Страта два разморожена. Страта три разморожена.

Координатор подключен к вторичному интерфейсу, первичный обмен информацией завершен, состояние – пассивное обучение".

"Принято. Сфера с интересом следит за журналами".

"Требуется прояснение подхода. Имеющиеся рекомендации противоречивы. Сфера не дала однозначного ответа по поводу приглашения Дискретных. Координатор настаивает. Если однозначных рекомендаций не последует в ближайшее время, я/мы примем решение на свой страх и риск".

"Эксперимент твой/ваш. Сфера лишь наблюдатель/советник. Подтверждено: единого мнения нет. Окончательное решение за тобой/вами".

"Принято. Резюме: точка принятия решения отложена до завершения повторного исследования аргументов. Я/мы открыты для обсуждения".

"Принято. Запрос: наличие дополнительной информации".

"Имеется дополнительная информация. От Координатора получены предварительные расшифровки части материала, касающегося ключевой ступени развития Дискретных.