Несомненно ты

Моя усмешка «можешь поспорить на свою задницу, что так и есть» говорит сама за себя. Я очень люблю соревноваться. Вот почему вчера я так издевалась над собой в воде. Я лучше буду казаться жалкой, но добьюсь своей цели, чем сдамся и грациозно выберусь из воды.

— Это, потому что я девушка? — говорит в свою защиту «пацанка» во мне.

Лотнер смеётся.

— Нет, потому что вчера ты выглядела... неуклюже в воде.

Я бью по поверхности воды так, что брызги долетают до его лица.

— Заткнись!

Ринувшись ко мне, он хватает меня за талию и прижимает к себе, пригвоздив таким образом к стенке бассейна.

Его голая кожа горит на моей, но это было не как вчера. Вчера было неловко. А сегодня это жарко и чувственно.

— Так, говоришь, много слов и мало действий?

Я киваю, глядя в его голубые ирисы, и прохожусь языком по нижней губе.

— А ты хочешь меньше слов и больше действий? — шепчет он, его губы на расстоянии вздоха от моих.

— Да, — выдыхаю я.

Его губы опускаются на мои, теперь уже не медленно. В этот раз всё быстро и требовательно. Он не спрашивает разрешения, он берет то, что хочет. Я тихо стону, когда его язык проникает в мой рот, изучает его, эротично поглаживая мой язык своим. Мои руки обнимают его за шею, пока его рука проходится по моей талии, вниз к ногам, поднимая их и оборачивая вокруг своего тела. Я сильнее прижимаюсь к нему и судорожно втягиваю воздух, когда он прерывает поцелуй. Я цепляюсь за его плечи, а его губы проходятся вдоль моего подбородка к уху. Я стону ещё раз, когда язык Лотнера касается впадинки за ухом, а его правая рука скользит под мои трусики сзади. Он сжимает мою голую задницу, притягивая меня ещё ближе к себе.

— О, боже.

Я чувствую, как его губы на моей шее превращаются в улыбку. Он впивается зубами в мою кожу, а затем легонько тянет её, заставив меня подскочить и засмеяться, потому что стало щекотно. Наши глаза встречаются.

— Вот о чём ты думала? — спрашивает он, убирая руку с моей задницы. — Или у тебя что-то другое на уме?

Он смотрит на мои губы, пока его руки поднимаются вверх по моей спине к застёжке купальника.

Я размышляю.

Но я не Эйвери.

Убрав ноги с его талии, я улыбаюсь.

— Ты переплюнул все мои ожидания. Нам нужно выбираться отсюда.

Он усмехается и убирает руки от застёжки.

Поднявшись по лестнице и выбравшись из бассейна, я иду и беру два полотенца.

Когда я поворачиваюсь, Лотнер находится на том же месте, на котором он стоял два дня назад. Только в этот раз он не полностью раздет. Я отдаю ему полотенце. Он вытирает лицо, волосы, а затем принимается за грудь.

— Перестань представлять меня голым, — он даже не смотрит на меня, но его губы изогнуты в дерзкой усмешке.

Я просто стою с полотенцем, прижатым к груди. Резко поднимаю на него глаза, теперь он тоже смотрит на меня.

— Я не представляю тебя голым, — отрицаю я, обернув полотенце вокруг себя и прошагав мимо него.

— Всё нормально, если ты это делаешь. Я чертовски уверен, что сейчас представляю тебя без твоего купальника.

Я игнорирую его слова и продолжаю свой путь к веранде.

— Пиво, нам нужно больше пива.

После того, как выпиваем по последней третьей бутылке и окончательно высыхаем, мы решаем спуститься вниз. Там стоит стол для пинг-понга, небольшой бар и секционный коричневый диван прямо напротив большого телевизора. Поверх купальника я надеваю обратно своё платье, а Лотнер, к моему большому огорчению, стэнфордскую футболку.

— Пинг-понг входит в состав твоих блестящих навыков, Сидни? — он берет ракетку и постукивает ею по руке.

Я беру вторую ракетку и мячик.

— А что? Второй проигрыш подряд нанесёт удар по твоему самолюбию?

— Боже, ты почти такая же самоуверенная, как и я, — усмехается он. — Как насчёт небольшого пари?

Я выставляю бедро и постукиваю ногой по полу, пока гоняю мячик ракеткой.

— Вся во внимании.

— Если я выиграю, то остаюсь на ночь, — улыбка в сотни ватт появляется на его лице.

— Лотнер, я же сказала тебе, что не буду с тобой спать!

— А кто говорит, что мы будем делать что-то помимо сна? — его голос бархатный и сексуальный.

Я резко дергаю ракетку, и мячик подскакивает к потолку. Моя рука, чёрт, да всё моё тело трясется. Я откашливаюсь.

— А если выиграю я?

Он пожимал плечами.

— Выбор за тобой.

Сжав пальцами нижнюю губу, я оттягиваю её. Резко поднимаю на него глаза, а мои губы сами по себе растягиваются в сияющую улыбку.

— Если выиграю я, то ты убираешь дерьмо Сворли на заднем дворе... ночью... с фонариком.

Лотнер смеется и качает головой.

— Интересный выбор, но ладно, по рукам. Можешь первая подавать.

— Лучший из пяти или семи (прим. пер. — состязание между двумя командами, где одна из них должна выиграть три игры, чтобы выиграть всю серию. Если одна из команд выигрывает три раза подряд, то следующие две партии не играются)? — спрашиваю я.

— Пяти, если буду вести я. Семи, если ты.

— Тогда семь, — говорю я, подмигнув.

Я легко побеждаю в первых трёх играх. Лотнер побеждает в следующих трёх, но это ожесточённый бой. И в седьмом раунде что-то происходит. Лотнер выигрывает десять очков... В су-ху-ю.