Несостоявшаяся ось: Берлин-Москва-Токио

321. Хатано Сумио. Тоа синтицудзё то тисэйгаку. («Новый порядок в Восточной Азии» и геополитика) // Нихон-но 1930-нэндай: куни-но ути то сото кара. (Япония 1930-х годов: изнутри и извне). <Под ред.> Мива Кимитада. Токио: Сайрюся, 1980.

322. Хосоя Тихиро. Сибэриа сюппэй но ситэки кэнкю. (Историческое исследование сибирской интервенции). Токио: Юхикаку, 1955.

323. Хосоя Тихиро. Рётайсэнканно Нихон гайко, 1914-1945. (Внешняя политика Японии межвоенного периода, 1914-1945). Токио: Иванами сётэн, 1988.

С. Семанов Ось, которая могла бы перевернуть мир…

В.Э. Молодяков. Несостоявшаяся ось: Берлин – Москва – Токио. M.: «Вече», 2004.

Данная книга, выполненная на высочайшем уровне современных научных требований, посвящена вопросам геополитики. В знаменитом словаре В. И. Даля такого слова нет,есть «геометрия», а потом сразу «георгина». Добрые старые и наивные времена!… Действительно, само понятие «геополитика» есть детище XX столетия. В советских словарях слово это толковалось четко: «Реакционная антинаучная доктрина, используемая для…», ну, ясно для чего. С девяностых годов сочинения о геополитике у нас резко пошли в ход и приняли, как и многие новации той поры,вид газетно-карикатурный. Появились даже скороспелые «авторитеты», поначалу имевшие некоторый успех. Но то была наука на уровне Жванецкого.

Теперь-то на этом поле многое прояснилось. Не станем давать определение сложному понятию геополитики, сошлемся для простоты на выразительный пример истинного знатока в этой ученой сфере – Наталию Алексеевну Нарочницкую:

«Существуют известные геополитические реальности. Со времен Омейядов и Аббасидов Дамаск соперничает с Багдадом. Сеул боится Токио, Варшава, раздвоенная между славянством и латинством, вечно интригует против России, у нее же ища защиту от тевтонства».

Не правда ли, как всё ясно и понятно? А теперь – к нашему сюжету.

Представим сперва автора заинтересовавшей нас монографии, он пока мало известен широкому читателю, хотя, не сомневаемся, слава его еще впереди. Василий Молодяков относительно молод для его такой сложной научной специальности – тридцать шесть лет, получил историческое образование, востоковед, хорошо знает японский и основные европейские языки. Ныне преподает в Токио.

Цель данного научного исследования заявлена автором кратко и четко уже на самых первых страницах его книги: «Был ли возможен в 1939-1941 гг., а более всего осенью 1940 – зимой 1941 г., военно-политический союз СССР, Германии и Японии (с Италией в качестве младшего партнера), то есть держав евразийского континента, против атлантического блока США, Великобритании и их сателлитов? Если да, то почему он был возможен? И почему не состоялся? Полагаю, важность этих вопросов для всей мировой истории XX века объяснять не приходится».

Да, безусловно. Ключевыми, определяющими событиями в мировой истории XX столетия стали: Октябрьская революция в России и Вторая мировая война, последствия которой в глобальной политике живы до сего дня. Так вот, векторы мировой войны определились именно в 1939-1941 годах, в чем сомнений нет.

Поистине великую задачу взял на себя В.Э. Молодяков.

Подчеркнем, он решает ее прямо и открыто, не прячась за обтекаемые оговорки. Не станем в наших заметках касаться сугубо теоретического вопроса об извечном, в толковании автора, противостоянии «Моря» и «Суши», хотя, как правильно подчеркнуто в работе, оно «может быть прослежено на протяжении всей человеческой истории». Сосредоточим внимание на сугубо историко-политической реальности,которая чрезвычайно созвучна нашей современности.

В.С. Молодяков четко предуведомляет читателя:

«Историография обеих мировых войн, особенно Второй, до сих пор остается открыто идеологизированной, что, несомненно, препятствует ее развитию. Официальная американская, западно-, а теперь и восточноевропейская наука в целом находятся в жестких рамках «политической корректности», а «перестройка» отечественной историографии во многом свелась к замене одной ортодоксии на другую».

Верная и жесткая оценка, хотя и выраженная в очень взвешенных словах.

Нельзя не привести также точного и остроумного замечания нашего автора о современном состоянии гуманитарных исследователей: «В России степень свободы академических дискуссий сейчас много больше, чем за ее пределами». Истинно так! Западные гуманитарии дружно свидетельствуют, что в Париже, Лондоне или Бостоне многие книги наших известных авторов не могли быть изданы по причине именно пресловутой «политкорректности», а попросту говоря – идеологический цензуры. На современном Западе она прикрыта, но очень строга. Порнуха – пожалуйста, гомосеки – еще лучше, а вот за печатные сомнения о так называемом холокосте могут в тюрьму посадить. И сажали уже, и не одного автора.