Несостоявшаяся революция

Еще один, поистине комический случай из того же ряда. Пожилой академический ученый полтора десятка лет тому назад написал книгу о «русском вопросе». Как свойственно подавляющему большинству подобных книг, в ней не лучшим образом характеризовались евреи и их роль в отечественной истории XX в. Попросту говоря, от книги изрядно попахивало антисемитизмом. Так вот, преподававшие в зарубежных университетах сотрудники академического института (к слову, специализирующегося на изучении этнической проблематики), где работал сей исследователь «русского вопроса», обратились к своим западным работодателям со слезной просьбой продлить их контракты, ибо в Российской Академии наук свили гнездо фашисты. Под бойкими перьями грантоискателей безобидный старик, награжденный несколькими боевыми наградами за Великую Отечественную, превратился в главу могущественной фашистской организации.

В целом тематика русского фашизма представляла последние 15— 20 лет тему материально небезвыгодных интеллектуальных спекуляций. Ведь «борьба» с ним велась исключительно на западные фанты. Не то чтобы фашизма в России вообще не было — подобные заявления были бы неправдой. Но вот его влияние, потенции и перспективы, мягко говоря, гиперболизировались. Это относится и к русскому национализму в целом, который, перефразируя название знаменитой книги Эриха Фромма, скорее казался, чем был.

Национализм стал фактом общественного сознания именно благодаря электронным СМИ, хотя его подача была исключительно и всецело негативной. Телевизионщики умело окарикатурировали и демонизировали и без того не очень-то привлекательный национализм. Например, для интервью намеренно выбирались его самые неадекватные представители, в то время как вменяемым людям просто не давали ходу на экран. Вряд ли это делалось по приказу — скорее, по зову сердца. Для отечественной медиакратии в полной мере характерно то экзистенциальное отрицание русского этнического, о котором говорилось в начале книги. А уж о русском национализме и говорить нечего — абсолютный враг.

Однако негативное освещение русского национализма не только сделало ему первоклассную политическую рекламу, но и вообще легитимировало националистический дискурс, националистическую тему в России. В каком-то смысле можно даже сказать, что русский национализм самим своим существованием обязан, в первую очередь, врагам и недоброжелателям. Это парадоксальное следствие медиати-зированного общества: в нем существует л ишь то, о чем говорят по «телеящику», причем совершенно неважно, говорят хорошо или плохо. (Сей немудреный секрет быстро постиг Владимир Жириновский.)

Хотя СМИ говорили о русском национализме плохо или очень плохо, несравненно более важно, что они говорили о нем постоянно и порою даже очень много. Тогда как в советское время русский национализм попросту отсутствовал в медийном пространстве. В плане борьбы с национализмом советская стратегия его замалчивания была несравненно более мудрой, чем истерическая демонизация 1990-х гг. И вот почему.

Из психологии массовой коммуникации хорошо известно, что интенсивное и постоянное нагнетание информации — не важно, позитивной или негативной — о каком-либо объекте ведет к тому, что он буквально вбивается в массовое сознание, прочно укореняется в ментальной карте. В то же самое время человеческая психика способна воспринимать негативную информацию лишь до определенного предела, перенасыщение ею ведет к инверсии: демонизируемый объект начинает восприниматься с интересом и даже одобрением.

Националистам, глубоко ненавидящим «тель-авидение», стоило бы поблагодарить его за бесплатную рекламу, без которой о них мало бы что знали. Электронные СМИ не только легитимировали националистический дискурс в массовом сознании, но и, в каком-то смысле, пусть даже против своей воли, сделали его интересным и привлекательным. А уж если националисты не смогли воспользоваться плодами медийной ситуации, то это их собственная вина.

Идеология и политико-идеологическая дифференциация современного русского национализма составляют одну из излюбленных тем для тех, кто профессионально занимается его изучением. На сей счет написано изрядно, в том числе авторами этой книги346. Написано явно больше, чем явление того заслуживает. Калькулирование идеологических различий между мелкими группками и крошечными партийками — занятие сродни изучению сегментов дождевого червя: существующие различия не только ничтожны в сравнении с общим, но и вряд ли заслуживают внимания.