Несостоявшийся русский царь Карл Филипп, или Шведская интрига Смутного времени

Впрочем, представители Новгорода и сами не слишком надеялись на чудо. Москва молчала, новгородское посольство остановили в Торжке и держали взаперти, и неизвестно, обсуждали ли вообще московские бояре замечательное по своему красноречию послание, в котором были следующие пассажи: «Великому Князю Карлусу Филиппу Карлусовичу в Выборг от Владимирского и Московского Государства и от всех Государств Российского Царства послов своих с полною мочью и с полным наказом послати тотчас, чтобы им тут, в Выборге Королевского Величества с полномочными послы договор крепкой о всем, к свершению доброго начатого дела, совершити и укрепити. А он, Государь, Богом дарованный, избранный Государь наш, пресветлейший и выскорожденный Королевич и Великий Князь Карлус Филипп Карлусович от такого благочестивого корене от вельможных родителей рожен, и в страсе Божий возращен, и в такой молодости ко всякой храбрости и смирению научен, также он Государь и прирожением милосерден и смирен, и по своей младости от Бога великим разумом одарован».

Новгородцы и шведские комиссары так ни о чем и не договорились, а финал аудиенции обернулся форменным скандалом. Король, державший на положении заложников первую новгородскую депутацию, отправленную в Швецию еще в 1611 году, внял просьбам Делагарди отпустить посланцев домой, чтобы успокоить Новгород. Полководец сообщал в Стокгольм, что ему все труднее унять площадных крикунов, утверждавших, что шведы ничем не лучше поляков, которые коварно пленили русских послов под Смоленском. Да и у самих новгородских представителей с каждым новым месяцем задержки росли раздражение и подозрительность. Они тосковали по семьям, пили и, как доносили шпионы, клеймили шведов в разговорах между собой. Еще немного, и эти люди, пользовавшиеся большим влиянием в Новгороде, могли стать законченными врагами шведской короны.

О королевской милости, как было решено заранее, комиссары объявили на аудиенции в Выборге: этот гуманный поступок должен был растопить лед на предстоящих переговорах по избранию Карла Филиппа русским царем. Перед отъездом на родину первой новгородской делегации предложили лишь подтвердить крестным целованием верность Карлу Филиппу. И тут случилось неожиданное. Тайные настроения посольских стали явными. Отчудил купец Иголкин, один из тех неотесанных русских послов, к которым Делагарди просил королевских чиновников отнестись с терпением и снисходительностью. Купец вдруг возмутился и крикнул: не намерены ли шведы подчинить Новгород своей короне? Но русские так же мало желают отдаться Швеции, как и подчиниться Польше! Не бывать такому никогда, покуда хотя бы один ребенок жив в Великом Новгороде!

Безобразная сцена разыгралась на глазах брата короля, которого русские пригласили на царство. Была затронута и честь шведского монарха. Это неслыханное оскорбление можно было смыть лишь кровью обидчика и жестоким наказанием всего посольства. Но комиссарам пришлось проглотить обиду ради большой политики. Ведь переговоры только начинались! Свои кое-как уняли разбушевавшегося купца, найдя подходящее объяснение его непочтительному поведению: «Он изрыгал из себя эти слова по пьяному делу и необдуманно». Комиссары позволили русским вымолить прощение для себя и Иголкина, и 22 сентября первое новгородское посольство покинуло Выборг.

Инцидент с пьяным купцом был тем более неприятен для шведов, что Иголкин предугадал намерение Густава Адольфа присоединить Новгород с его историческими владениями к шведской короне, о чем говорилось в так называемой главной инструкции, выданной комиссарам в Стокгольме. Посланцам Густава Адольфа предписывалось вести дело к присоединению Новгородских и Псковских земель к шведской короне, если на переговоры в Выборг прибудут делегации только от этих городов. Просьбу о выборе Карла Филиппа великим князем лишь части русских земель следовало отклонить, а вместо этого предложить новгородским и псковским посланцам добровольное присоединение к шведской короне, с сохранением всех русских обычаев, религии и законов — так, как Литва когда-то соединилась с Польшей. Если новгородцы и псковичи не захотят становиться шведскими подданными, их следовало обязать выплатить контрибуцию в размере десяти бочек золота, а также уступить Швеции внутреннее крепостное кольцо вокруг Финского залива, в том числе Ивангород, Ям, Копорье, Нотебург и Кексгольм, и внешнее с Гдовом, Ладогой и Тихвином. Кроме того, король требовал земли и крепости на побережье Северного Ледовитого океана, обладая которыми Швеция получала контроль над морской торговлей России с Англией. Принудить русских к выполнению этих требований следовало захватом возможно большего числа крепостей на северо-западе России. Из Новгорода всех русских нужно было изгнать до заключения мира, а также попытаться взять Псков.

Если в Выборг прибудут делегаты от всей России, король милостиво позволял выбрать своего брата русским царем, однако его территориальные и финансовые претензии к России от этого факта не менялись.