Несостоявшийся шантаж

Ливан (Бейрут)

Вартан Акопян сидел у телефона и ждал звонка. Офисы его компании давно опустели. Кроме него, в помещении остались лишь два охранника и шофер.

Шофер взбодрил себя уже не одной чашечкой кофе, но бессмысленное ожидание все равно давало о себе знать. Он клевал носом, а в глазах застыло выражение безграничной скуки.

Наконец телефон зазвонил.

Акопян мгновенно сорвал трубку.

— Все в порядке, босс, — услышал он.

Но эти три коротких слова значили для Вартана куда больше, чем пространные речи. «Все в порядке» означало, что в черный «мерседес», на котором Олег и Марта поедут из церкви в отель, заложено несколько мощных зарядов взрывчатки. Когда они покинут машину и войдут в церковь, взрыватель будет приведен по радио в боевое положение.

Он сработает, когда нагрузка на оси «мерседеса» возрастет на сто сорок килограммов. Восемьдесят килограммов весил Олег, шестьдесят — Марта Циммерман. «Мерседес» должен был взлететь на воздух, как только новобрачные сядут в него.

— Поехали домой, — растолкал задремавшего шофера Акопян. — Пошевеливайся!

Он рассчитывал, что известие об удачном завершении операции придет в тот самый момент, когда он откупорит за праздничным столом бутылку шампанского. Сегодня вечером Акопян собирался праздновать не только день рождения своего среднего сына Ашо, но и удачную месть Олегу Смирнову.

Швейцария (Понтрезина)

Хуссейн недовольно потрогал фальшивую накладную бородку и нервно затушил в пепельнице только что начатую сигарету. В костюме и при галстуке он чувствовал себя неуютно. Дешевые забористые ливанские сигареты были ему милее этих длинных изысканных «Сен-Лоран». Пистолет в подмышечной кобуре больно врезался в ребро. Хуссейн куда комфортнее чувствовал себя с израильским «узи», который можно было удобно повесить на ремне на шею.

Он взглянул на часы и потребовал счет. Официант мгновенно подал ему листочек. Кружка пива и бутерброд стоили восемь франков. Хуссейн подал официанту десятифранковую банкноту, отказавшись от сдачи.

Еще раз посмотрев на часы, ливанец поднялся и пружинистым шагом вышел из кафе. Не спеша двинулся вдоль Виа Кастельори. С любопытством поглядывал на витрины. Несмотря на то, что Понтрезина была маленьким городком, в витринах ее магазинов были выставлены точно такие же товары, как в Цюрихе и Милане.

В конце Виа Кастельори был газетный киоск. Там Хуссейна должны были поджидать Хафез и Хосни.

Поравнявшись с киоском, Хуссейн включил зажигалку и поднес ее пламя к кончику сигареты. Огонек неожиданно погас. Он вторично зажег газ и закурил. Это был условный знак, означавший, что слежки нет.

Хосни и Хафез тоже закурили. Следовательно, ничего подозрительного они не заметили.

Да это было и неудивительно. Посылая своих агентов в Швейцарию, Арбаа отобрал наиболее похожих на европейцев чертами лица и цветом волос боевиков. Людей одели в европейские костюмы, наклеили светлые бородки или усы. К тому же Понтрезина была занята предфестивальной горячкой, и никому никакого дела не было до трех случайно заехавших в город мужчин.

Держась на расстоянии примерно десяти метров друг от друга, ливанцы направились к церкви Святой Марии.

* * *

Соломон Гурион придирчиво провел по щеке ладонью. Она была девственно гладкой. Он поработал бритвой на славу.

Смыв остатки мыльной пены, Соломон насухо вытер лицо мохнатым гостиничным полотенцем и растер на щеках несколько капель одеколона. Посмотрел на себя в зеркало, повертел головой.

— Чудесно, — вполголоса пробормотал Гурион и вышел из ванной.

Распаковав легкий чемодан, он одел черный костюм, белую рубашку, красный галстук. «Вид у меня как на похоронах, — подумал Соломон. — Выходит, я полностью соответствую своей роли…»

Пистолет — итальянскую «беретту» — он сунул в правый карман брюк. В церкви Святой Марии все равно будет суета и столпотворение. Никто не обратит внимания на оттопыривающийся карман одного из гостей.

* * *

«Главное — решительность и внезапность», — предупредил напоследок своих людей Хуссейн. После чего сам уверенным шагом направился к арендованному Олегом для свадьбы черному «мерседесу».

Поравнявшись с дверцей водителя, Хуссейн схватился за ручку и резким жестом распахнул ее. Не давая шоферу опомниться, ткнул ему в грудь дуло пистолета:

— Вылезай!

Трясущийся от страха шофер вылез из машины и покорно позволил себя связать. Хосни и Хафез стянули ему руки и ноги, забили в рот заранее припасенный кляп и отволокли за разместившийся на площади перед церковью Святой Марии балаганчик с аттракционами.

Хуссейн уже сидел на водительском месте. По плану операции Хосни и Хафез должны были спрятаться на полу перед задним сиденьем. Стоило Олегу и Марте открыть дверцу «мерседеса», как они мгновенно втолкнули бы их в салон и зажали в тиски. А Хуссейн вдавил бы до отказа педаль газа.

В четырех километрах от центра Понтрезины ливанцы облюбовали небольшой сосновый бор. Там, на возвышенном месте, Хуссейн должен был на глазах у Марты отрезать кривым ятаганом голову ее мужа.