Несостоявшийся стриптиз (сборник)

Детективом Стивеном Л. Кареллой представлено заявление относительно существования вещественных доказательств совершения преступления (убийства), с указанием на лицо, обладавшее возможностью совершить данное преступление.

В силу вышеозначенного предписывается в промежутке между 18.00 и 21.00 произвести обыск помещения на первом этаже дома 1211 по Кингс-серкл, занимаемого Сэнфордом Эллиотом, а также любого другого лица, каковое может оказаться владельцем или временным держателем белой теннисной туфли на правую ногу (размер двенадцать). В случае обнаружения данный предмет должен быть представлен в криминальный суд сего района.

Ордер действителен в течение десяти дней с момента выдачи».

Эллиот прочитал текст, проверил дату и подпись судьи, затем спросил:

— О какой туфле речь? Что-то я не понимаю.

— В прошлый раз я видел на вашей правой ноге такую туфлю. Ордер дает мне право отыскать и изъять ее.

— Вы в своем уме?

— Вроде бы.

— Я в жизни не носил теннисных туфель.

— Если вы не возражаете, я попробую поискать.

— Как тут возразишь? — Сэнфорд Эллиот пожал плечами и вернулся к своему занятию.

— Может, вы расскажете мне про воск? — нарушил молчание Карелла. Он ходил по комнате, отыскивая взглядом шкаф или буфет, где мог бы храниться интересующий его предмет. Он увидел еще одну штору, закрывавшую, как подумал Карелла, стенной шкаф. Он ошибся. Когда он отдернул штору, то за ней оказались холодильник, раковина и плита. Он открыл холодильник и обнаружил, что тот полон рук, ног, грудей, голов. Конечно, все они были сделаны из воска, но все равно он инстинктивно отпрянул от этого жутковатого хранилища. Ему показалось, что это результаты массового расчленения каких-то лилипутов.

— Что это? — спросил Карелла.

— Части, — ответил Эллиот, который явно решил не только не оказывать детективу содействия, но и вообще не баловать его излишней учтивостью. Его, впрочем, можно было понять. Детектив отнюдь не заглянул на чашку чаю. Он явился с бумажкой, дававшей ему право перевернуть тут все вверх тормашками.

— Ваша работа?

— Да.

— Держите в холодильнике, чтобы не расплавились?

— Гениально!

— Но зачем вы их вообще храните?

— Я сделал их по резиновым формам. Они мне нужны как образцы, в зависимости от целей и задач я их потом видоизменяю.

Карелла кивнул, закрыл холодильник, начал расхаживать по мастерской. Он увидел нечто похожее на контейнер для переноски малогабаритных грузов, но, когда приподнял крышку, понял, что Эллиот хранит тут свою одежду. Он присел возле этого гардероба и начал просматривать джинсы и свитера, трусы и носки, рубашки и куртки, стараясь не нарушать порядка. Он отыскал сандалию, парную той, которая сейчас была на правой ноге Эллиота. Кроме того, там лежала пара мокасин. Но белая теннисная туфля отсутствовала. Карелла закрыл крышку, встал.

— Почему вы работаете с воском, если он такой непрочный? — спросил он.

— Я же сказал, что пользуюсь им, только когда хочу что-то отлить в бронзе. — Эллиот положил на стол свой инструмент, обернулся к Карелле и добавил: — Это называется cire perdue ^[7]. По восковой модели делается форма, при нагревании воск тает, и его место занимает расплавленная бронза…

— Стало быть, восковая модель гибнет? — спросил Карелла.

— Гениально! — отозвался Эллиот и взял нож.

— Что вы делаете с бронзовой отливкой?

— Спиливаю заусенцы, проделываю необходимые отверстия, полирую, ставлю на мраморную подставку.

— А там у вас что? — спросил Эллиота Карелла, показывая на закрытую дверь.

— Нечто вроде склада.

— Что в нем?

— Формы покрупнее.

— Разрешите взглянуть?

— Вы забавник! — усмехнулся Эллиот. — Приходите с этой бумажкой, рыщете по мастерской, а потом спрашиваете позволения…

— Почему бы нет? Что толку грубить?

— А зачем эти церемонии? Вы ведь расследуете убийство, так?

— По-моему, вы как-то не отдавали себе в этом отчет, мистер Эллиот.

— Я прекрасно отдаю себе в этом отчет, мистер детектив. И еще раз повторяю: я не знаю, кто был убитый.

— Да, вы мне это уже говорили. Только беда в том, что я не очень-то вам верю.

— Тогда суньте себе в задницу вашу вежливость, — буркнул Эллиот. — Если я подозреваюсь в убийстве, то могу обойтись без вашей учтивости.

Карелла не ответил и вошел в каморку. Как и говорил Эллиот, тут хранились скульптурные изображения больших размеров. Все в гипсе. Все воспроизводили Мери Маргарет Райан. В дальнем конце склада виднелась дверь.

— А она куда ведет? — спросил Карелла.

— В проулок.

— Не могли бы вы открыть ее?

— У меня нет ключа. Я никогда ею не пользуюсь. Она всегда заперта.

— В таком случае мне придется выбить замок ногой.

— Зачем?

— Чтобы посмотреть, что за дверью.

— Там нет ничего. Проулок как проулок.

В гипсовой пыли отчетливо виднелись следы. От правой ноги причем по обе стороны от отпечатков имелись кружочки — явно следы от костылей. Они вели к двери в проулок.

— Итак, вы откроете ее, Эллиот?

— Повторяю, у меня нет ключа.

Не говоря худого слова, Карелла сильным ударом каблука выбил замок.

— Вы имеете на это право? — осведомился Эллиот.

— Подавайте в суд, — отозвался Карелла и вышел из дома.