Несостоявшийся стриптиз (сборник)

— Да, заплатил, — отозвался Карелла, вполне довольный тем, как он принял вызов. — С кем я разговариваю?

— Никто меня не помнит, — грустно отозвался голос? — Мне даже становится немножко обидно.

— Это, значит, вы? — сказал Карелла.

— Ну конечно, кто же еще?

— Детектив Мейер говорил, что вы уже звонили, — сказал Карелла. — Как поживаете? — Он подал знак Хэлу Уиллису за соседним столом, но тот поднял голову и недоуменно покосился на Стива, не понимая, чего тот от него хочет. Стив стал крутить пальцем, словно набирая номер по телефону. Хэл кивнул и тотчас же позвонил в службу безопасности телефонной компании, чтобы те проверили, откуда произведен звонок по номеру Фредерик 7–8025.

— Сейчас ничего, — отозвался голос. — Хотя некоторое время назад в меня всадили пулю. Вам это известно, детектив Карелла?

— Слухами земля полнится.

— В ателье портного. На Калвере.

— Да, да.

— Причем, кажется, пулю в меня всадили именно вы, детектив Карелла. Если я правильно помню.

— Да, я тоже припоминаю что-то в этом роде. — Карелла вопросительно посмотрел на Уиллиса, а тот кивнул и подал знак, чтобы Стив продолжал занимать своего абонента светской беседой.

— Это довольно неприятно, — сказал Глухой.

— Что ж, ничего не поделаешь, бывает.

— Но и я, кажется, в свое время, подстрелил вас?

— Верно. Из дробовика.

— Выходит, мы квиты?

— Не совсем. Дробовик будет посерьезнее, чем пистолет.

— Вы, наверное, пытаетесь проследить, откуда я звоню, детектив Карелла?

— Как мне это сделать? Я тут кукую один-одинешенек.

— Нехорошо говорить неправду, — сказал Глухой и повесил трубку.

— Ну как? — спросил Карелла Уиллиса.

— Итак, мисс Салливан? — сказал тот в трубку, затем пожал плечами. — Все равно спасибо. — Он закончил разговор и, посмотрев на Кареллу, проворчал: — Не помню уж, когда нам в последний раз удалось проследить, откуда звонят.

Хэл Уиллис был самый низкорослый детектив в отделе — он едва-едва соответствовал минимальному стандарту в пять футов восемь дюймов. У него были худощавые руки и беспокойные карие глаза игривого терьера.

Упругой походкой он подошел к столу Кареллы. Казалось на ногах у него не полицейские ботинки, а кроссовки.

— Он еще позвонит, — буркнул Карелла.

— Послушать со стороны, так трепались два старых приятеля.

— В каком-то смысле мы и есть старые приятели.

— Что мне делать, если он опять объявится? — спросил Уиллис. — Нести всю эту ахинею?

— Нет, он парень смышленый. Он никогда не занимает линию больше, чем пару минут.

— Чего ему нужно? — спросил Уиллис.

— Черт его знает! — отозвался Карелла и вспомнил слова, которые только что произнес: «В каком-то смысле мы и есть старые приятели».

Он поймал себя на том, что почему-то перестал рассматривать Глухого как Главного Врага. Интересно, было ли это как-то связано с тем, что его жена Тедди была глухой от рождения? Странно, что он вообще стал воспринимать ее как глухонемую, только когда заявил о себе Глухой. Он никогда не испытывал трудности в общении с Тедди. Ее глаза были ее ушами, а ее руки говорили очень многое. Тедди могла с помощью жестов устроить настоящий шквал и, напротив, закрыв глаза, заставить мужа тратить гнев впустую. Глаза у Тедди были карие, темные, почти как и ее волосы. Этими глазами она внимательно следила за его губами, за его пальцами. Последние отлично освоили азбуку глухонемых, которой она его научила. Тедди была красивая, страстная, отзывчивая и страшно проницательная. И еще она была глухонемой. Но последнее для него было нечто вроде той черной бабочки, которую она вытатуировала на плече давным-давно, — это были лишь внешние приметы женщины, которую он любил.

Когда-то он ненавидел Глухого. Теперь ненависть прошла. Когда-то его страшили сообразительность и самообладание этого человека. Но и это теперь прошло. В каком-то смысле ему даже было интересно снова услышать голос Глухого. С другой стороны он был бы рад, если бы тот исчез так же внезапно, как и появился. С какой стати он опять возник? Это был вопрос, на который Карелла не знал ответа. Карелла вздохнул и привел пишущую машинку в рабочее положение.

Со своего стола подал голос Хэл Уиллис:

— Только его еще нам не хватало. Особенно в такую хорошую погоду. Мы и без него отлично обойдемся.

Часы в детективном отделе показывали — десять пятьдесят одна. С последнего звонка Глухого прошло полчаса. Больше он не звонил, и Кареллу это ничуть не огорчало. Словно в подтверждение слов Уиллиса насчет того, что они отлично обойдутся без Глухого в такую чудесную погоду, отдел заполняли полицейские, правонарушители и их жертвы, а за окном голубело небо, светило солнце и температура достигала уже семидесяти двух градусов. Была пятница, шестнадцатое апреля.