Несовершенные институты. Возможности и границы реформ

Обычно экономическая теория классифицирует новые знания как общественное благо. По определению, чистое общественное благо немедленно и свободно становится общедоступным, однако эти (предполагаемые) свойства знаний наталкивают на основную головоломку, которую мы пытаемся разрешить в этом исследовании: какие факторы препятствуют доступу бедных стран к уже имеющимся мировым знаниям, а также модернизации их производственных технологий? Рассмотрим относительно бедную страну j. В данной стране потенциально максимальный выпуск на душу населения, y_j*, является функцией от текущего состояния мировых знаний, W*. Это можно записать как y_j* = W*. Если фактический выпуск страны j составляет только y_j, а y_j* > y_j, то мы явно наблюдаем случай, когда y_j = f(W_j), при W* > W_j. Другими словами, j использует доступные мировые знания лишь частично. Когда y_j* > y_j, нам необходимо больше знать о факторах, определяющих желание и способность страны поглощать, адаптировать и применять соответствующие производственные технологии из общего запаса знаний. Нам необходимо узнать, как определяется W.[35]

Мой ответ заключается в том, что y_j – выпуск на душу населения в стране j, зависит от способности страны j к внедрению двух дополнительных типов технологий: социальных технологий и производственных технологий. Ниже в данной главе я определю ключевые концепции, использованные в этом исследовании, но сейчас я просто подчеркну, что социальные технологии описывают методы или механизмы, тогда как социальные институты создают модели поведения. Технологии производства описывают методы трансформации факторов производства в выпуск, однако производственные процессы эффективны только при наличии подходящей институциональной структуры. Технологии производства относительно хорошо переходят из страны в страну (как чистое общественное благо), однако задача переноса социальных институтов более сложна (см. главу 11). В рамках экономической теории, теория роста была практически полностью сосредоточена на технологиях производства, за исключением редких упоминаний о социальных технологиях, институтах и организациях, например при введении монополистической конкуренции.

В данном исследовании я утверждаю, что:

1. Социальные и физические технологии дополняют друг друга: для эффективного функционирования технологии производства нуждаются в поддержке соответствующих социальных институтов (или одной из нескольких совместимых институциональных структур).

2. Успешный перенос или внедрение новых социальных технологий является более сложным феноменом, по сравнению с переносом новых технологий производства, так как уже существующие институциональные механизмы часто являются серьезным препятствием. Успешность институциональных реформ зависит от активной поддержки большого количества соответствующих акторов, которой может и не быть. Согласие часто требует предварительного разрешения глубоких политических конфликтов, а также синхронизации индивидуальных социальных моделей.

3. Проблемы в применении новых социальных технологий являются критическим барьером для роста в бедных странах[36]. Хотя секретность, патенты и другие ограничители могут временно замедлить диффузию производственных технологий, технические проблемы переноса методов производства между странами решаются относительно легко при помощи отечественных и, возможно, иностранных инженеров, технических специалистов и ученых, иностранных консультантов, транснациональных компаний и инвестиций в человеческий капитал.

Пересмотр ключевых концепций

Мой анализ воздействия социальных институтов на ловушки бедности основывается на новой институциональной экономической теории и, с некоторыми нюансами, использует ее структуру, концепции и теоретические наработки (Williamson 1985; Libecap 1989; Eggertsson 1990; North 1990; Furubotn and Richter 1997). Ниже приведен краткий обзор ключевых концепций, используемых в данной работе: