Несовершенства

— Да нет, дело не в этом… Если бы ты знала мою бабушку, то поняла бы, что это подделка. У нее не было… Она была не из тех… — Ей отчаянно хочется рассказать этой почти незнакомой женщине, какой была ее бабушка. Хелен собирала мясные кости на бульон, ставила новые подошвы на обувь и чинила одежду. Она была слишком прагматична и чужда сантиментов, чтобы хранить в доме драгоценное ювелирное украшение.

Карен берет со стола Бек пачку стикеров и царапает на верхнем листке адрес.

— Я не специалист, но, по-моему, ты носишь на пальто новую машину.

«Киа» или «теслу»? — хочет схохмить Бек, но Карен с очень серьезным видом вручает ей записку.

— Посоветуйся с Лео. И если он попробует заявить тебе, что брошь в плохом состоянии, передай ему от меня, чтобы не паясничал.

Закончив обзор, Бек садится в лифт и оттягивает лацкан пальто, чтобы рассмотреть орхидею. В флуоресцентном свете желтый камень выглядит тусклым. Непонятно, с чего это Карен так возбудилась. Вероятно, увидела в камне отражение собственных фантазий, расщепившееся на сотни выдумок о семейных реликвиях, которые люди часто лелеют.

Двери лифта открываются, и, выходя в вестибюль, Бек застегивает пальто, чтобы смело встретить холодный день. Выйдя через крутящиеся двери на улицу, она достает из кармана шарф, заворачивает его вокруг шеи и в этот миг смотрит на лацкан. Солнечный луч падает на орхидею, желтый кристалл вспыхивает радужным светом, и у Бек внезапно перехватывает дыхание от невозможной красоты камня. Она оглядывает тротуары, проверяя, заметил ли кто-то еще это сияние, но пешеходы невозмутимо продолжают свой путь. Бек быстро отстегивает брошь, прячет в сумочку и, прижимая ее к себе, направляется к автобусной остановке. Нужно идти в суд, чтобы начать оформление документов на наследство. Это самый первый реальный шаг в прощании с Хелен, и его надо предпринять еще до звонка раввину и разговора с патологоанатомом. К этому она еще не готова.

Сунув свободную руку в карман пальто, Бек ждет автобуса на углу. Ее пальцы нащупывают записку Карен. «Братья Романо, ювелиры. Сэнсом-стрит, 714». На дне сумочки она находит брошь в виде орхидеи и переводит взгляд с нее на желтый стикер.

Потом она фотографирует украшение и отправляет снимок единственному знакомому ювелиру, бывшему клиенту их фирмы Виктору. «Мне досталось это в наследство, — объясняет она. — Коллега считает, что вещь может быть ценной. На фото не видно, но камень (возможно, хризолит?) сверкает на свету. Что вы думаете?»

«Это просто смешно», — говорит она себе, нажимая на «Отправить», и продолжает ждать автобуса. Телефон звякает почти сразу же, и она удивляется: неужели Виктор так быстро отвечает? Но оказывается, что это Джейк прислал сведения о своем рейсе, как будто его кто-то собирается встречать. Бек так погрузилась в подготовку к похоронам, что полностью не осознала перспективу снова увидеть братца. И не просто увидеть, а провести с ним три дня в четырех стенах в доме на Эджхилл-роуд.

Подходит автобус, и Бек уже собирается подняться по ступеням, как телефон бренчит снова. На сей раз это Виктор.

«Приезжайте ко мне немедленно».

Драгоценности для Виктора — не камни, не товар, не обещание вечной любви и не показатель социального статуса. Они для него — миллионы лет истории, объяснял он Бек. Сначала — углерод в мантии Земли, затем — открытия среди обломков земной коры и, наконец, вещественное доказательство множества жизней, которые прикасались к каждому камню. Кто еще, если не Виктор, может адекватно оценить брошь Бек?

Бек познакомилась с Виктором, когда ему понадобились услуги юриста. С самого начала сотрудничества они почувствовали внутреннее родство. Профессиональный ювелир и геммолог, Виктор занимался дизайном изделий в «Тиффани», пока работодатель не обнаружил, что он подхалтуривает на стороне, благодаря чему купил пентхаус в элитном районе Филадельфии. Раньше Бек не знала, что контрафактные украшения ничем не отличаются от подлинных. Как оказалось, при незаконном использовании товарного знака кольцо считается поддельным, даже если в него вставлены настоящие бриллианты. Что в этом плохого? — недоумевал Виктор, и Бек с ним согласилась. Он использовал собственный уникальный дизайн — что с того, что он повторял изделия, созданные им же для «Тиффани»? На упаковке не было написано «Тиффани и Ко», пусть даже она поразительно похожа на маленькую бирюзовую коробочку. Бек нравилось намерение Виктора сделать обручальные кольца а-ля «Тиффани» более доступными, а Виктору нравилось, с какой безудержной страстью Бек стремилась доказать законность его бизнеса.