Несовместимые (СИ)

— Знаешь что, девочка, — угрожающе шепчет Герман, слегка наклоняясь в мою сторону. Рада, что между нами огромный стол, мне уже плохо от его неподвижного взгляда. — Не забывайся. Я могу быть очень милым, если мне это интересно, но могу быть беспощадным, если мне плевать. Тебе повезло, твоя смазливая мордашка не дает мне покоя уже долгое время. И я добьюсь своего, — скалится подобно хищнику, а я завороженно смотрю на его шрам. — Поверь, малышка, упрашивать будешь ты, а не я.

Откидывается на спинку стула, ставит локти на подлокотники, сцепляя пальцы в замок перед собой. Сейчас нужно перевести дыхание, оказывается, я не дышу. Беру бокал, он подрагивает в руке. По довольной ухмылке товарища понимаю, мимо него этот нервный тик не прошел.

— А если я не хочу этой навязанной близости? — опустим момент с упрашиваньем, я в этом очень сомневаюсь.

Как можно заниматься сексом с человеком, которого боишься до мокрых трусов? Никак. Или лежать бревном, с широко открытыми глазами.

— Я могу доказать обратное.

— Ты слишком самоуверен. Я хочу выйти замуж и трахаться со своим мужем. Извини, но тебя на эту роль не вижу. Более того, у меня даже фантазии не хватит представить.

— Еще скажи, что девственница, — пренебрежительно фыркает.

— Единороги склоняют голову только перед девственницами.

— Ни одного вокруг не вижу.

— Ты просто в них не веришь.

Герман закатывает глаза, хватается за бокал с вином, не спуская с меня глаз, делает глоток.

Официант приносит еду. Странно, ведь мы ничего не заказывали. Передо мной ставят тарелку с мясом средней прожарки, Герману подают рыбу. Сдерживаю улыбку. Видимо, кто-то стоял за моей спиной, когда я выражала горячую любовь к полусырому мясу.

«Когда я ем, я глух и нем» — как раз про нас. Мы не разговариваем друг с другом. И не смотрим друг на друга. Когда наши глаза все же встречаются, воздух вокруг нас становится статичным. И время словно замедляется в своем беге.

— Когда у тебя заканчивается отпуск?

— Странно, что ты об этом еще не знаешь, — медленно прожевываю кусочек мяса, Герман на секунду перестает жевать и пристально на меня смотрит.

— Если ты хочешь, чтобы я был в курсе всего… — слово «всего» выделено особо, и мне уже не хочется, чтобы он был в курсе «всего». Должно же быть личное пространство.

— Я тебя услышала, — примирительно улыбаюсь, гася в зародыше вспышку раздражения. — Через неделю. Мне нужно вернуться.

— Тебе нужно уволиться.

— Что? — никогда не страдала глухотой, но сейчас ощущение, что ослышалась. Вновь чувствую глухое раздражение. Что он о себе думает? Решил, что может управлять моей жизнью?

— А как ты собиралась исполнять роль «невесты»? Дистанционно? Я, к сожалению, полететь с тобой не могу, дела, Шамиль будет тебя сопровождать.

— А без личного конвоира никак?

— Никак. Я не позволю Волхову увести тебя из-под носа. Мне нужны эти акции, Марьяна, — скрещиваемся взглядами, я упрямо смотрю на него, не опускаю глаза, как молоденькая лань.

А он давит взглядом, пытается сломить мое упрямство. Не знаю, кто бы вышел победителем, его мобильник подает признаки жизни. Первый отводит глаза в сторону Герман, но я не торжествую. Это борьба без победы и поражения. Это промежуточный момент.

— Да, сейчас приеду, — это единственное, что мужчина произносит, подняв трубку.

Интересно, с людьми, которые вынуждены с ним общаться, тоже так коротко раздает свои ответы?

— Ты поела? — выразительно смотрит на мой кусок мяса, оставлять его жалко, но я уже поняла, доесть мне его спокойно не дадут. Либо давиться, либо оставлять как есть. Я оставляю.

— Да. Спасибо за столь чудесный ранний ужин. Мне было приятно с тобой пообщаться.

— Не лицемерь, Марьяна, — резко встает из-за стола, ждет, когда я поднимусь. Проглатываю язвительный ответ, послушно иду чуть позади него.

Как мне от него избавиться? Я не понимаю, какие планы у Германа, но явно мы о разном думаем. Все же подкат к Волхову имеет смысл. Или удрать... Или заставить папу изменить условия, продать акции за очень хорошие деньги. Эти двое могут устроить между собой аукцион, уверена, мы сорвем большой куш.

Неожиданно Герман останавливается, я едва успеваю затормозить. Он оборачивается и подозрительно на меня смотрит. Мысли, что ли, мои читает? И от его такого знающего взгляда ставится не по себе. Я передергиваю плечами.

— Без фокусов, Марьяна. Не порти мое отношение к тебе. Понятно? — приподнимает бровь, я сглатываю. Вот ты блин.

— Да, — пискляво звучит мой голос.

Не улыбается, не ухмыляется. Еще раз меня окидывает холодным взглядом с головы до ног, уверенно направляется к черному джипу. Его служба охраны тараканами разбегается по машинам, как только за Германом захлопывают заднюю дверку. Я кошусь в сторону черного седана. Возле него терпеливо, без эмоций на лице стоит Шамиль.

Тяжело вздыхаю, плетусь к машине. Мне нужна помощь. Я одна не разрулю эту сложную ситуацию. Неприятная, но самая верная мысль приходит в голову: нужно идти исповедоваться Адаму. Он выслушает и что-то предложит.

22 глава