Несовместимые (СИ)

Он находится чуть подальше, разговаривает с какими-то мужчинами. Я оглядываюсь по сторонам, нахожу Германа почти сразу, благодаря его эффектной спутнице. Киваю в его сторону, Диана украдкой его рассматривает сквозь опущенные веки. Я вот не скрываю своего взгляда. Соболь оборачивается, сразу же встречаемся глазами. Привычный разряд бежит вдоль позвоночника, прикусываю губу больше от отчаянья, что не я рядом с ним. Но жест выглядит, как призыв.

— Ничего такой, — скупо выносит вердикт Диана, заставляет меня от него отвернуться и рассеянным взглядом оглядеть стол. Беру канапе, засовываю его в рот, но вкуса не чувствую.

Какое-то время я нахожусь в обществе подруги, мы болтаем о пустяках, смеемся. Ее общество помогает мне пережить адскую боль в груди каждый раз, когда я натыкаюсь взглядом на пару, стоящих рядом друг с другом. Брюнетка то и дело жмется к Герману, ее рука периодически оказывается под его пиджаком. Вряд ли кто-то из присутствующих усомнился в их связи. Тут невооруженным взглядом видно, что они любовники. И это заставляет меня мысленно подыхать, как псина, сожравшая с любимых рук отравленное мясо.

Неужели он думал, что я смогу стойко все это перенести? Думал, что смогу без остановки сердца смотреть, как он обнимает другую? Дышать, когда он что-то шепчет ей на ушко, а она многообещающе на него смотрит? Как он мог так со мной так поступить?

— Нам пора, — шепчет Диана, сжимая мои руки. Адам стоит рядом. — Дети ждут.

Дети. Это слово ранит еще больнее, чем этот вечер. Я тоже хочу спешить домой, знать, что меня ждет самый родной человек. Только и этого счастья меня лишают.

— Передавай привет Еве и поцелуй за меня Марка, — улыбаюсь так, словно ничего особенного не происходит внутри меня. Обнимаемся с Дианой, я улыбаюсь Адаму.

— Я тебе позвоню на днях, — обещает мне суровый Тайсум, и робкая надежда в кромешной тьме заставляет меня стиснуть зубы.

— Спасибо, — шепчу ему одними губами.

— Только не натвори дел за это время. Хорошо?

— Хорошо.

С их уходом я чувствую себя одинокой на этом празднике жизни. Беру бокал с игристым вином. Понимаю, что Германа нет с его спутницей. Значит, скоро и мне нужно будет уходить и ехать к нему домой.

— Вот ты где, красавица! — Тимур с улыбкой, с довольным видом окидывает меня призывным взглядом. — Пойдем, я тебе покажу внутренний фонтан в этой гостинице.

— Спасибо, мне не интересно. Я скоро уезжаю домой.

— Обещаю, что сам лично провожу тебя до машины, как только покажу тебе этот фонтан. Уверен, он тебе понравится, — его пальцы сжимаются на предплечье, тянет меня за собой.

— Я, правда, не хочу... — Тимур не слышит мои отказы, уверенно куда-то ведет.

Я вижу фонтан. Ничего особенного. Хочу об этом сказать ему, но мы проходим мимо, сворачиваем в какой-то коридор. Похоже, что попали туда, где ходят только сотрудники.

Замирает перед одной дверью, прикладывает указательный палец к губам, приказывает мне молчать. Я молчу. Открывает дверь и пропускает меня первую.

Полумрак. Напрягаю зрение. Возле стены вижу двоих. Мужчину и женщину. Они жадно целуются, руки хаотично двигаются по телу. Осторожно делаю вдох, улавливая до боли знакомый аромат парфюма. Того самого парфюма, название которого я до сих пор не знаю. Стискиваю зубы, чувствую, как глаза наполняются слезами. Разочарование, обида, досада и что-то еще без определения разрывают мое сердце в клочья.

Всхлипываю. Зажимаю испуганно ладонями рот. Всхлип в этой тишине звучит слишком громко. Громче сбитого дыхания двоих. Пара замирает. Сзади раздается ироничный смешок.

Он оборачивается. Лицо невозможно четко увидеть, но вот почувствовать его напряжение вполне реально. Опять всхлип. Я вздрагиваю. Пячусь назад. Сердце сжимается. Моя реальность, пусть неидеальная, пусть с кривизной, разбивается. Разбивается на тысячу мелких осколков. Мы ценим то, что было, когда его у нас отнимают.

— Марьяна! — несется мне в спину его окрик, когда я разворачиваюсь и выбегаю из этого чертового помещения.

Бежать. Бежать.

Смогу. Я смогу жить без него.

Назло. Вопреки.

47 глава

Мне нужно дышать, а не могу. Никого не вижу перед собой, иду на ощупь. Когда холодный воздух обжигает легкие, я сгибаюсь пополам, обхватываю себя руками.

Больно. Невыносимо больно. Хочется сдохнуть от этой боли.

Мелкий дождь моросит не переставая, я его не замечаю. Как пьяная спускаюсь по лестнице, блуждающим взглядом смотрю по сторонам.

Куда идти? К родителям? Отец, конечно, приютит, но на большее не стоит рассчитывать. Не защитит, не убережет. Мама еще мораль прочитает. Не хочу.

Можно к Диане. Адам все поймет. Но что он сделает? Не повлечет ли мое появление угрозу его семье? Не хочу ими рисковать.

От понимания, что я одна в это мире, из груди вырывается хрип, и я спотыкаюсь. Едва не падаю, но чьи-то руки меня удерживают. Вскидываю голову, смотрю в сердитые серые глаза и тихо его ненавижу.

— Ненавижу тебя! — цежу сквозь зубы, выдергивая руку из захвата.