Несознательный 3

- При подлете к Марсу велика вероятность влететь в троянские астероидные скопления планеты.

- Э… - Вырвалось у меня. – Это что еще за скопления? Насколько мне известно, столкновение чего-то крупного с космическим аппаратом в мое время не фиксировалось.

- Это астероиды, которые находятся вблизи точек Лагранжа Марса. – Тут же принялась пояснять мне "железяка". – Сама вероятность столкновения космического аппарата с астероидом крайне не велика,но вот с мелкими метеоритами, которые тоже там присутствуют, она вовсе не близка к нулю.

- Не понимаю, - задумчиво пробурчал я, - в моей истории были, конечно, предположения, что некоторые аппараты, посылаемые в сторону Марса, вдруг переставали работать по причине столкновения с мелкими метеоритами. Но все это считали нелепыми оправданиями людей от науки, пытающихся таким образом скрыть собственные недоработки. Кстати, это подтверждают и "Вояджеры", они ведь легко преодолели астероидный пояс между Марсом и Юпитером.

Однако Вычислитель со мной дискутировать не стал, он посчитал достаточным озвучить предупреждение, по принципу: - Я сказал, а ты не поверил, так кто ж тебе злобный Буратино?

А вообще, как я позднее узнал, вероятность нарваться на камешек меньше процента, было бы из-за чего переживать? Но, честно говоря, меня волнует вовсе не это, о путешествиях к далеким планетам думать, конечно, надо, как же без этого? Однако на сегодня имеются более приземленные и важные задачи, это поиск и эвакуация возвращаемого экипажа. Все дело в том, что пока мы сильно привязаны к точке приземления. Тут ведь проблема в том, что отклоняться от жесткого графика схода с орбиты ни в коем случае нельзя, чуть дольше отработают двигатели, и получится баллистический спуск, с большими перегрузками, а это очень нежелательно. А если промахнуться в другую сторону, то может так получиться, что и в другом государстве приземлиться придется. И вот тут у нас выходит неприятность, не получается оперативно эвакуировать экипажи с места приземления. Как показала практика, грузоподъемности Ми-4 оказалось недостаточно. Вроде бы по техническим характеристикам все должно получаться, а вот на самом деле... Если проходим по весу, то не хватает дальности, если по дальности проходим, то не получается по времени… короче нужно что-то более мощное, вроде Ми-8, но когда он еще полетит? И вообще скорость аппарата как-нибудь надо бы увеличить, а то как-то раз космонавтам пришлось больше суток дожидаться эвакуации, уж слишком далеко они отклонились от расчетной точки приземления. Пока их засекли с поискового самолета, потом оказалось, что дальности вертолета не хватает, пришлось гнать заправочную емкость чтобы обеспечить промежуточную заправку… Так что выдернули их только на следующий день.

Вот как-то в пылу откровения я и вывалил все эти проблемы на Петлякова, с которым случайно встретился на праздновании дня победы, мол, мне бы хотелось получить что-нибудь более приемлемое по грузоподъемности, дальности и скорости. Так-то Владимир Михайлович уже давно не возглавлял коллектив разработчиков авиационной техники по случаю своего преклонного возраста, а ему в шестидесятом исполнилось шестьдесят девять лет. Однако маразмом он явно не страдал, поэтому сразу припомнил, что в конце сороковых в его КБ занимались разработкой конвертопланов и даже сделали один опытный экземпляр, который, о чудо, летал. Но кто-то в верхах почему-то решил, что данная разработка не имеет перспектив, а потому была сдана в архив.

- Тогда мы сильно переживали по этому поводу, - говорил он мне, - ведь вертолету Миля работа нашлась, а вот нашу разработку посчитали неперспективной. Да, я понимаю, сегодня поднимать чертежи двенадцатилетней давности глупо, но задел есть, и есть те специалисты, которые тогда работали над проектом, они могут быстро возобновить разработки, отталкиваясь от тех работ.