Неспетая песня

  Нет такого инструмента, который бы мог заменить живой человеческий голос, особенно если это голос влюбленного, особенно если этот влюбленный вкладывает в песню всю свою душу и сердце, чтобы любимая услышала его, где бы она ни была, и где бы ни был он.

   Лене казалось, что по всему залу засверкали звёздочки, они блестели в стеклянных плафонах люстр, в хрустальных бокалах и фужерах, в металлическом блеске вилок и ножей в ловких руках официантов. Ей почудилось, что она Золушка на королевском балу. А мелодия захватывала её целиком, и нежный голос пел: «… песня первой любви в душе до сих пор жива…» - Нет, нет. – Думала Лена, - ты не прав, любимый, и песня неверна. Нет и не может быть первой или второй любви. Любовь одна. Навсегда! На всю жизнь! Но я слышу, я чувствую, что ты меня любишь. И спасибо тебе за эту любовь, за песню, за счастье. Мы вместе навсегда. 

4

«Дорогие дядя Паша и тетя Люда! Дорогой мой братишка Леха. Я рад сообщить вам, что жизнь моя не просто хороша, а очень даже прекрасна. – Писал в одном из своих писем Яков. -  Я уже на последнем курсе училища, и скоро консерватория. Я ни в чем не нуждаюсь, потому что продолжаю работать в том же оркестре, что и раньше. Одно плохо, что видимся мы редко. У меня очень хорошая подруга Леночка, которой я о вас много рассказывал. Мне очень хочется, чтобы вы с ней познакомились и полюбили её, как я. Она очень красивая. Такая же, как тетя Люда, и даже немного похожа на неё. Я обнимаю вас всех. Леша, наверное, уже совсем большой.

                                                                                       Ваш Яков».

   Людмила кончила читать письмо и обратилась к Павлу: - я заявляю Вам, товарищ майор, совершено официально, Яша влюбился.

 – Это вполне возможно, - улыбнулся Бессонов. – Что ты хочешь? Парню почти девятнадцать лет. Самое время. Между прочим, у нас скоро занятия в штабе армии и я увижусь с Яшей.

 – Надолго в Одессу? – поинтересовалась Люда.

– Ещё не знаю, думаю дней на десять.

  Людмила о чём-то задумалась, поглядывая на Лешу. – Хочешь повидаться с братиком? – спросила она, лохматя Лехины кудри.    – Да! Да! – с криком вскочил малыш и убежал в другую комнату.

  Через минуту он вышел одетый в костюм и свитер. – Ну, поехали. Папа поднимайся, мы едем к Яше.

– Ты что, сынок, это шутка. Мы к нему всегда ездим летом. – Стал успокаивать ребенка Павел.

 – Нет, Лешенька, никакая это не шутка. – Людмила взяла Леху на руки. – Но поедем мы не сейчас, а как только папа отправится в командировку. Мы его очень попросим, и он нас возьмёт с собой. – Хорошо, - согласился Бессонов, - но при условии, что вы будете себя хорошо вести.

   Перед самым отъездом Люда напекла пирожков, приготовила в дорогу всякие вкусные вещи, и вечерком их, и командира второй эскадрильи, которого тоже вызывали на занятия, отвезли на вокзал.

  Накануне Люда отправила Яше телеграмму, где сообщала об их приезде. И утром, на рассвете, выйдя на платформу, они увидели встречающего их с цветами Якова, рядом с которым стояла очаровательная блондинка.

– Яшенька, дорогой. – Бросилась к нему Людмила. И тут же нежно  заключила в объятия девушку, как будто знала её много лет. – Здравствуй, Леночка. Ты, и правда, такая красивая, как писал о тебе Яша. – Пока женщины разговаривали, Леша оказался уже на руках у брата.

– Привет, Яков. – Подошёл с чемоданами и сумками майор. Он протянул руку, по мужски крепко сжимая ладонь юноши, притянул его к себе и поцеловал в щёку. Затем подошёл к девушке. – Здравствуй, красавица. Давай-ка знакомиться. Я Павел, а это моя жена Люда. Родителями Яши нас не назовешь, но и чужими людьми тоже. А это наш сын Леша.

– Я про вас знаю всё, всё, во всех подробностях. – Говорила раскрасневшаяся от волнения и легкого морозца Лена. – Ну, а теперь нас ждут дома. Я хотела бы просить вас остановиться у нас.

 – Нет, девочка. – Стала убеждать её Людмила. - Нам уже заказан номер в гостинице. А вечером, если не возражаете, мы хотели бы быть вашими гостями.

– Мои родные вас так ждут, - смущенно сказала Лена, - но настаивать я не стану.

В доме Зориных шла подготовка к встрече дорогих гостей.

- Мама, - вдруг остановила Лена суетящуюся Ирину Яковлевну,

- ты посмотри как на столе красиво, у нас уже всё абсолютно готово. Так почему же я нервничаю, почему же вся дрожу? Может быть, я заболела?

– Ты, дорогая моя, давно заболела. – Отвечала ей мать. – И болезнь твоя называется Яшофилия. А, кроме того, ты дрейфишь, ты боишься не понравиться его Бессоновым.