Неспящие. Начало пути

- Ну, раз полагается… – Игнат осторожно поцеловал девушку.

Подойдя к купе проводницы, Шаман прислушался, сопоставил факты и пришел к выводу:

- Придется нам бутерброды всухомятку трескать, чая мы сегодня явно не дождемся!

Он уже собрался уходить, но вдруг увидел в тамбуре маленькую девочку, лет десяти, не больше. Она стояла босиком, одетая лишь в легонький белый сарафанчик.

Посмотрев на Шамана, девочка развернулась и пошла в другой вагон.

Андрей шагнул следом, но потерял её из виду за закрывшейся дверью тамбура. Когда же он вошел в тамбур, девочки там уже не было. Не было её и в тамбуре следующего вагона, да и в самом вагоне Шаман её не нашел.

- Привиделось что ли? – пробормотал он. – Чертовщина какая-то!

А буквально через несколько секунд в вагоне раздался голос из динамиков внутренней связи:

- Уважаемые пассажиры! По техническим причинам состав не сможет продолжить путь. Следующая остановка – станция Любань!

[1]«Гопники» – (жарг.) грабители. Производная от жаргонного «взять на гоп-стоп», в смысле ограбить.

[2]Дисбат (сокр. Дисциплинарный батальон) – своего рода колония строго режима для военнослужащих. После отбывания срока, осужденный обязан отслужить в другой части время, которое оставалось до демобилизации (дни считаются от момента попадания в дисбат).

Глава 2. Чужие мысли – потемки.

Ж/д станция Любань, Ленинградская область

31 октября 2000 г. 3:47

Поезд медленно остановился, двери вагонов открылись, и на перрон стали выбираться пассажиры. Прибывшие по делам, с удивлением, не скрывая восторга, несколько мгновений смотрели на здание старинного вокзала, освещенное светом фонарей, затем быстро подхватывали вещи и спешили внутрь, чтобы уже с другой стороны поймать такси или же созвониться с нужными людьми, чтобы те их подобрали. Те же, кто вернулся домой, не обращая никакого внимания на эту красоту, старались поскорее укрыться от холодного, мелко моросящего дождя. Люди разного возраста, разных профессий, нагруженные сумками и чемоданами, толпой шли к гостеприимно распахнутым дверям, у которых, как и следовало ожидать, быстро образовался затор! Послышались недовольные выкрики, движение практически остановилось.

Трое сотрудников милиции наблюдали за прибывшими с перрона, но вмешиваться, похоже, не собирались. Было видно, что для них это вполне обыденная рабочая ситуация.

«Потолкаются, покричат друг на друга да и разойдутся!» – очевидно именно так они и думали.

- Егоров, сколько до конца смены? – обратился старший лейтенант, обладатель солидного пивного живота, к одному из своих подчиненных.

- Сорок минут – ответил молодой сержант, мельком взглянув на часы.

Услышанное, судя по всему, не слишком обрадовало командира. Он уже успел вымокнуть и теперь мечтал поскорее сдать смену и отправиться домой.

Старший лейтенант уже хотел отправить своего второго подчиненного, рядового Изотова, в буфет за чаем и горячими булочками, как вдруг его внимание привлекла странная группа молодых людей, только что сошедшая с поезда.

Личности были, мягко говоря, подозрительными. На вид не старше двадцати, в поношенной одежде, но с кучей багажа и в новых ботинках армейского образца. Милиционер за годы службы на вокзале привык, что люди, прибывающие в город, делятся на два типа. У первых все новое и обычно весьма дорогое – это чаще всего были туристы. У вторых вся одежда поношенная, но добротная, в том числе и сумки – это, как правило, командированные. Но этих пятерых нельзя было отнести ни к той, ни к другой категории.

Огромный лысый парень с мускулатурой невероятных объемов и ростом под два метра, одетый в серо-синий спортивный костюм, сшитый, наверное, еще в прошлом веке, напомнил милиционеру бандита из «девяностых». Для полного соответствия образу не хватало лишь толстой золотой цепи на его бычьей шее. Этот лысый бугай спрыгнул со ступенек вагона, держа в каждой руке по спортивной сумке, еще одна точно такая же висела у него на плече. Содержимое выпирало во все стороны острыми углами и звякнуло при приземлении.

Вторым появился вполне приличный паренек, на вид ему было лет пятнадцать. Худое лицо со слегка искривленным носом, серые глаза. На голове у него была тонкая вязаная шапка, а одет он был в темно-синий китайский пуховик, из-под которого торчали мышиного цвета брюки, полинявшие от многочисленных стирок. В руках он держал черный «дипломат». Сойдя на перрон паренек встал рядом с «братком», как мысленно окрестил того старлей, и, не выпуская из рук чемоданчик, огляделся. Его внимание сразу же привлекла давка перед дверями вокзала. Паренек что-то сказал лысому, тот лишь усмехнулся в ответ.