Неспящие (СИ)

— У нас еще пятнадцать минут, — подсказала Вера. — И не тряси их так, умоляю, это раритет.

— Прошу прощения, — закатила глаза Дез.

Чем ближе они пробирались к центру, тем растеряннее выглядели люди. Они словно застряли, зажатые между холодным безразличием стен и закипающим нетерпением горожан. «А вот и самый активный», — подумала Дези, заметив подвижный силуэт. Парень в цветастой рубашке скакал вокруг роботов-патрульных, стучал по их механическим головам и все пытался достучаться до камер.

«Готова поспорить, они просто ждут, когда он оторвет голову несчастной железке», — фыркнула Вера. Дези хотела было спросить, что будет потом, но тут можно было и самой догадаться. Снимут записи с камеры наблюдения, назовут это жесточайшим актом вандализма, и дело с концом.

Дез недоверчиво осматривала дрона. Это был небольшой бот на гусеничном ходу, который при желании мог отращивать прыгучие ножки для более эффективного преследования. Имел несколько прицелов, чтобы фокусироваться на цели в любых условиях, тепловизор, микрофон, встроенная камера с искусственным интеллектом. И им нужно было каким-то образом это украсть. На глазах у целой толпы.

«Такой маневр можно провернуть только один раз. Вы должны не просто сломать бота, а победить его. Эти дроны выглядят, как машины-убийцы, и живые люди их боятся. Но если вы покажете, что металл и пластик может проиграть костям и мышцам, то вы вдохновите сотни человек, которые это увидят», — вещал Гектор.

По сути, это было никакое не ограбление, а шоу. И с этим у Веры проблем не было. Ей было даже приятно вспомнить старые добрые времена работы с Тай. На волне ностальгии Тайнара позволила им вытащить из клуба колонки и расставить их на улицах. Они закончили обход и, переступая через спавших прямо на земле, забрались на более-менее крепкую крышу.

«Доброе утро, Нижний город!» — голос Веры разнесся над улицей, выводя толпу из оцепенения. В ответ послышались хрипы и невнятная ругань.

«Я слышала, дела у нас не ахти. Наши друзья и покровители из Верхнего города дали нам независимость, но забыли оставить продукты. Очень недальновидно, но, как говорила моя бабуля — и на том спасибо. Правда же?!»

Гомон сменился внимательной тишиной. Люди внимательно смотрели на эту женщину с огненно-рыжими волосами, полыхавшими даже в слабых солнечных лучах. Они изнылись, им был нужен лидер, и вот — она появилась, громкая, с микрофоном и маленькой коробочкой в руке. Роботы тоже насторожились. Встроенные камеры нацелились на Веру и стоявшую рядом с ней девушку, скрывавших лица под масками.

«А еще моя бабуля говорила, что во всем нужно видеть хорошее. И я вот подумала. У нас нет нихрена работы, правда? Да! Зато у нас впервые достаточно времени, чтоб как следует оторваться. Так, как Верхние в жизни не смогут со своими фитнес-коктейлями. Да?! Покажем им, что они проебали! Никакого больше самогона! Никаких девчонок! Ни дорожки нашей они больше не получат!»

Она вскинула руку с передатчиком над головой. Дроны начали приподниматься, выпуская ноги, по черному наряду Веры заскакали красные точки прицелов. Палец опустился на красную кнопку, и толпу разорвало возбужденным воплем, в котором смешался ужас и долгожданное облегчение, ярость и гнев. А потом все утонуло в гудке и мощном бите, волнами накатывавшем со всех сторон. Красная кнопка оказалась ротором и, пританцовывая, Вера крутила его, настраивая громкость, темп и бит. Толпа непроизвольно начала покачиваться ей в такт.

Настала очередь их маленьких агентов. Мигель и Анита — дочь Веры — курсировали в толпе, засовывая в руки людям маленькие бутылочки самогона, «порционки» из запасов Тай. От этой спиртовой диверсии боевой настрой толпы расшатался быстрее. Многие не ели по несколько дней и теперь опьянели, стоило алкоголю попасть на язык. Толпа начала танцевать. Трястись. Беситься. Скопившаяся агрессия выплескивалась резкими взмахами рук и воплями в такт, прыжками и запрокидыванием голов. Вера с упоением наблюдала за этим. Дез снова немного нервно поправила маску.